Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке

А потом подошла к двери, закрыла ее на ключ и уселась в кресло.

– Я телевизор включу, не помешаю?

Какой сухой равнодушный голос у этой мегеры…

– Нет. – Я взяла с тарелки бутерброд с ветчиной. – Настя, а ты давно в этой программе работаешь?

Девушка сделала вид, что полностью поглощена фэшн-ТВ и моего вопроса в упор не слышит.

Ладно, не очень-то и хотелось.

По лицу этой замороженной селедки видно – толку мне от нее никакого не будет. Зря я только радовалась ее присутствию. Казалось, что там, где женщина, ничего плохого случиться не может. Как же, как же, размечталась…

Дожевав бутерброд, я скинула одежду, приняла душ и забралась в постель.

Меня знобило. Сон не шел. Интересно, сколько у меня есть времени, пока эти уроды будут готовить свою программу? Мне надо вырываться отсюда как можно скорее. Судя по тому, что я услышала, моя судьба никого не волнует. Меня просто используют – а потом сдадут ментам со всеми потрохами. Что-то подобное я и предполагала. Для меня коварство Андреева и Орехова не стало особо шокирующим – слишком уж старательно Виктор меня обхаживал, я интуитивно чувствовала какой-то подвох. Но что же мне теперь делать?.. Как помешать осуществлению их мерзких планов?..

* * *

Похоже, бессонная ночь и водоворот неприятных событий все-таки меня измотали, и я ненадолго забылась сном.

Меня разбудил стук в дверь.

– Что надо? А, одежду для нее принесли. Давайте!

Настя зашуршала пакетами, и я проснулась окончательно, приподнялась на постели.

Девушка ловко распаковывала вещи и складывала их в шкаф.

Пара футболок, свитерок, легкие льняные брюки, сарафан, даже белье. С размерами угадали…

Во всей этой обстоятельности, с которой действовал адвокат, предусмотревший, казалось, каждую мелочь, мне виделись безысходность и безнадежность.

Андреев – старый умный циник. Настя – цербер внутри, стаффордшир снаружи, не вырваться, кто я против Андреева, против всей этой шайки-лейки?..

– Ты чего кислая такая? – не удержалась от замечания Настя.

Я посмотрела на ее лицо равнодушной красивой куклы и пожала плечами:

– Я не кислая. Просто, просто…

Надо все-таки бороться. Играть до конца свою роль глупой счастливой дурочки, мечтающей о шоу Орехова. Может, тогда мне все-таки удастся усыпить их бдительность.

– Просто мне не нравится эта одежда, – нашлась я и для достоверности скорчила презрительную гримаску. – Такая простая! Буду смотреться на экране, как бедная родственница.

– Накануне записи тебе привезут пару костюмов и платьев из бутика, с которым мы сотрудничаем. Это повседневные шмотки. Давай одевайся, и пойдем вниз. Там уже сценарий программы готовят.

Я натянула свежую футболку, примерила брюки – штанины оказались слишком короткими.

– Да надень ты свои джинсы! Тоже мне, супермодель нашлась длинная!

Я сверху вниз посмотрела на Настю, мысленно вычла двенадцатисантиметровые каблуки-ходули – получилось что-то около ста шестидесяти. Похоже, у консультанта по стилю комплексы…

Когда мы спустились в холл, Орехов ожесточенно ругался с «ментом».

– А я говорю, не надо нам родственников этой певицы! Они просто займут время! – визжал ведущий, нервно дергая себя то за мочку уха, то за подбородок. – Рассказ Маши – вот сенсация!

«Мент» нервно стряхивал пепел мимо пепельницы и тоже орал:

– Режиссер программы – я, и мне виднее, как все выстроить. Один гость – это неинтересно. Вон как у Малахова все горит – динамика!

– Я не знаю, кто такой Малахов! – гневно воскликнул Сергей, плюхаясь в кресло. – Моя программа лучше!

– Конечно. Но с родителями Арины поговорить все равно надо.

Я присела на диван и кивнула развалившемуся в кресле Андрееву. Адвокат снисходительно наблюдал за перебранкой, курил свою вонючую сигариллу и, кажется, искренне потешался над обоими непримиримыми оппонентами.

– Сейчас, сейчас, я покажу тебе их фотографии. – Орехов вдруг нагнулся к стоящей возле кресла сумке и вытащил ноутбук, шикарный Sony Vaio в сером корпусе. – Люди живут в провинции, они двух слов связать не могут. Не будет душераздирающей истории о бедной девочке, они не смогут зацепить своим рассказом!

«Все записи на моем компе. И еще вам на диск кусочек перегнали», – вдруг четко зазвучало в моем сознании.

Получается, на этом пижонском ноуте – все улики против меня. И если его не станет, то…