Дотянуться до звёзд

   Во время перелёта Фиделя Кастро и Микояна с острова Пинос в Сантьяго-де-Куба на вертолёте Ми-4, демонстрировавшемся на выставке, Анастас Иванович предложил подарить его Фиделю. На Кубе до этого было несколько стареньких вертолётов, давно выработавших свой лётный ресурс. Идея подарить вертолёт была быстро согласована с Москвой, и Микоян торжественно передал машину Фиделю. Кастро искренне обрадовался такому подарку.

   Правительство Кубы обратилось к нескольким европейским странам с просьбой о поставках оружия для оснащения своей армии. У Бельгии и Франции были контракты, заключённые ещё с режимом Батисты. Они продолжали эти контракты выполнять, и снабжать кубинцев оружием, несмотря на серьёзное давление американской стороны. 4 марта французское судно «La Coubre» с бельгийским оружием на борту пришвартовалось в Гаванском порту. На судне произошёл сильнейший взрыв. Сначала, как установило затем следствие, взорвалась мощная бомба, пронесённая на борт. Она послужила детонатором, в результате чего один за другим начали взрываться контейнеры с боеприпасами. Всего на судне было 76 тонн боеприпасов.

   Об этом взрыве аналитики ИАЦ знали, и потому оказались в очень непростой с этической точки зрения ситуации. С одной стороны, напрямую предупредить кубинцев о готовящемся взрыве было невозможно – если не у Фиделя, то у Рауля или Че наверняка возник бы вопрос: «А откуда русским об этом известно?». С другой стороны, не предупреждать союзника вообще – было тем более немыслимо. В результате взрыва ожидались множественные жертвы и разрушения. С третьей стороны – да, в этом деле была и третья сторона – именно взрыв «La Coubre» в «той» истории стал последней каплей, развернувшей Кастро и кубинцев к СССР. При этом диверсия против французского судна, из-за которой погибли французы и бельгийцы, с политической точки зрения была на руку СССР.

   Резидент КГБ Алексеев накануне вечером встретился с Раулем Кастро. В беседе он мимоходом упомянул, что ему известно о приходе судна с оружием из Франции и Бельгии, и тут же заметил:

   – Рауль, а где этот пароход пришвартуется?

   Младший Кастро указал на плане гавани центральный причал прямо напротив управления порта. Алексеев схватился за голову:

   – Да вы с ума сошли! Там же чёртова уйма взрывчатки и боеприпасов. А ну как рванёт? Сколько уже было таких случаев по всему миру! Костей ведь не соберём! Как думаете, Рауль, может быть, стоит пришвартовать его хотя бы у дальнего пирса?

   Рауль задумался, потом коротко кивнул:

   – Вы правы. Так и сделаем.

   Рауль Кастро прислушался к предупреждению. Судну указали пришвартоваться у самого дальнего причала. Это помогло уменьшить количество жертв. Первыми на судно поднялись четверо кубинских сапёров и офицер. Они рекомендовали членам команды сойти на берег и удалиться на безопасное расстояние, так как судно может быть заминировано. Часть французских и бельгийских матросов из смешанной команды сошла на берег, но некоторые члены команды задержались на палубе.

   Сапёры начали методично осматривать трюмы, когда в 15.10 произошёл первый взрыв, вызвавший детонацию части контейнеров с боеприпасами. При взрыве погибло 23 человека – бельгийцы, французы и кубинцы-сапёры. Второе взрывное устройство действительно сработало через 48 минут после первого, но к тому времени спасатели успели эвакуировать раненых, и на судне оставались только убитые. За счёт того, что судно отвели к дальнему причалу, на берегу пострадавших не было.

   (АИ, в реальной истории судно пришвартовалось у причала, рядом с которым находилось много домов и контор. В результате погиб 101 человек. Второй взрыв произошёл как раз во время проведения спасательных работ)

   Похороны жертв трагедии превратились в мощную манифестацию протеста против диверсий и террора, который развязали противники революции. 6 марта на траурном митинге Фидель Кастро впервые произнёс самый знаменитый лозунг кубинской революции, которым с тех пор всякий раз заканчивались его выступления: «Patria o Muerte!» – «Родина или смерть!» Фидель заявил, что это преступление не могло быть подготовлено на Кубе, оно было спланировано за границей, что американские посольства в Англии, Франции и Бельгии, а также в других странах предпринимали все меры, чтобы сорвать поставки Кубе оружие и боеприпасов из этих стран, намереваясь сорвать мероприятия кубинского правительства укрепить обороноспособность государства.

   Американцы немедленно отвергли обвинения Фиделя. Сначала госсекретарь США Кристиан Гертер заявил временному поверенному в делах Кубы в США Паттерсону, что США не несут никакой ответственности за взрыв на Кубе. 15 марта Фиделю была вручена нота протеста по поводу его заявления о причастности к делу Соединенных Штатов. Следом Госдепартамент, «ввиду политической напряженности», отказал американским фирмам в выдаче лицензий на продажу Кубе вертолётов.