Доверяя свою душу

Айяз уехал. Я попросила его не рассказывать ничего отцу. Потому, что из-за меня слишком много проблем. Даже то, что Айяз в курсе этого всего, меня волновало. Они не обязаны мне помогать. Дела с Валидом вообще, что-то типа личного, не по работе.

Да что я несу?

Просто хочу отдохнуть. Точнее надо. Прошло три дня с момента подаренных роз. Мне даже начало казаться, что это просто мальчишка, решивший подарить мне цветы, но не угадавший с их цветом. Но оказалось, что это не так.

Я сидела в среду на совещании и мой телефон стал трезвонить, сообщая о входящих уведомлениях. Режим без звука спасал не особо хорошо, пришлось выключить его вообще.

Уже в кабинете, я принялась смотреть, кто же так добивался моего внимания и застыла от ужаса.

Там была куча сообщений с одного и того же номера. А их содержимое подробно описывало, что будет с Айязом, если я не уеду отсюда и не уйду из компании.

Господи, неужели это Валид? Но ведь, Айяз сказал, что они с семьей уехали?

И что мне делать? Рассказать обо всем ему или нет? Ведь это может быть и просто смс-ки, не ведущие к действиям?

В состоянии внутренней борьбы, я провела оставшийся рабочий день. Больше мой телефон меня не тревожил, в отличие от того, что скрывал этот гаджет.

Удалять послания я не стала, но много думала о том, что делать дальше?

Уже ночью, перед тем как уснуть я четко решила, что расскажу ему обо всем при встрече.

Он приехал в субботу, чтобы отвезти к Лейле. Мои протесты о том, что со мной охрана и мы на машине были восприняты — никак. В стиле мужчины.

— Послушай, мы ведь уже обо всем договорились. Зачем ты продолжаешь?

— Айсель, когда договариваются оба, то вариант устраивает их обоих. А в нашем случае договорилась ты, сама с собой.

— Ты невыносим.

Повернулся и блеснул улыбкой.

— Я знаю.

Мой телефон внезапно ожил звонким «дзинь», оповещая об смс. Вытащила его и открыла. Номер уже был другой, но содержимое заставило закричать. А Айяз не ожидая от меня такого, резко крутанул руль к обочине.

* — традиция выдуманная автором.

Глава 28

Я выронила телефон из рук.

Меня трясло, словно било электрошокером. Я даже не плакала, просто стало невыносимо страшно.

— Айсель… Айсель… милая, что случилось?

Он пытался достучаться до меня, но я не была способна ответить ему.

Айяз потянулся к моим ногам и убрал длинную юбку. Я подвинулась, чтобы он достал телефон. Я боялась вновь посмотреть в него.

Мужчина воспроизвел видео и начал ругаться на всех языках, которые только знал.

— Когда? Когда ты думаешь это сняли?

— Судя по тому, что эту майку я надела впервые после стирки, сегодня ночью, то…

— Блядь.

Он ударил по рулю и вышел из машины.

Мне стало тошно. Взяла телефон и нажала на воспроизведение.

Камера была направлена вперед. Это была та квартира, в которой я сейчас живу. В гостиной было светло, так как я всегда оставляю свет на ночь. Их двое, это понятно по двум теням перед дверью в мою спальню.

Вот рука тянется и они открывают мою комнату. Посмеиваясь подходят к кровати и наводят камеру на меня. Я лежала на спине и руки были подняты вверх над головой. Они шепчутся, но я не понимаю их речь. Она похожа на арабский, но этот явно другой.

Я укрыта полностью, так как ночью бывает прохладно, когда я оставляю приоткрытым окно. С меня начинает сползать покрывало, и я обнажаюсь перед камерой. Остаюсь лишь в тонкой майке для сна и трусиках.

Чья-то рука тянется и видно, что невесомо проводит по моему соску. В этот момент его останавливает другой и вновь что-то говорит.

Снова смеются. Потом тихо выходят и закрывают дверь. На этом видео прекращается.

Как же так? Как я могла не услышать? Не почувствовать, что рядом кто-то есть. И кто? Что они говорили?

Этот кошмар закончится?

Айяз вернулся в машину спустя минут десять.

Завел двигатель и мы поехали дальше. Оба молчали. Не знаю, что он там решил, но задавать вопросы я не стала.

Когда мы вошли в дом его родителей, Лейла встретила нас улыбкой. Мустафа был как обычно добр. Но увидев нас оба сникли и забеспокоились.

— Айяз, в чем дело? — спросил его отец.

— Кое-что произошло.

— Говори.

Все замерли.

— Асе, пришло видео, как кто-то ночью ходит по ее квартире. Двое.

Айяз сглатывал слюну, почти через каждое слово, явно подбирая более приемлемые для общения с отцом.

— Покажи.

— Не могу. Я покажу их маме, она расскажет.

— Хорошо.

Лейла взяла в руки телефон и ушла на диван. Я стола с ними двумя и просто не знала, что мне делать и куда идти.

— Это еще не все. На днях ей мальчишка вручил букет черных роз и убежал.

— На днях? — переспросил не добрым голосом Мустафа.

Мы кивнули.

— И вы молчали?

— Простите. Я решила, что это ерунда.

Вернулась Лейла и увела мужа. На ней не было лица и мне стало стыдно, что из-за меня у этой семьи сплошные беды.

Я для них, словно черная полоса. Захотелось разреветься и уйти отсюда. Зачем я вообще все рассказала им.

Развернулась и пошла в сторону дверей ведущих в сад. Айяз хотел пойти со мной, но я остановила его жестом.

Вновь брела поэтому невероятно красивому месту и даже мыслить о плохом не хотелось. Осквернять это место своими бедами, будет кощунственно.