Дождь

С Зернотока где проводилась первичная, послеуборочная обработка, зерно отправляли на Зерносушилку, там происходила её сушка и дозревание. После этого зерно отправляли на хранение в Элеватор. Зерносушилка занимала большой ангар, где было установлено сушильное оборудование, для обслуживания которого было достаточно одного человека. Требовалось лишь поддерживать заданную температуру и звонить на Зерноток, когда ёмкость с просушенным зерном начинала заполняться. Подъехавшему на грузовике с новой партией зерна шофёру, следовало помочь разгрузиться и забрать уже просушенное.

Зерносушилка работала в две смены. Два дня Рамиль выходил в первую смену, затем два дня во вторую. Вторым работником на сушилку устроился Марат, тот самый с кем Рамиль во втором классе подрался из-за Алмаза.

Марат был на год старше Рамиля, рос без отца, учился плохо и в основном общался с такими же лоботрясами как и сам. Он состоял в местной деревенской группировке и был там на хорошем счету. Этому способствовало то, что его двоюртный брат, живший в городе, был членом крупного ОПГ, державшего в страхе один из районов города. И все бы ничего и ждала, наверное, Марата участь своего брата, которым он так гордился, но неожиданно судьба свела двух так непохожих друг на друга, людей.

Поначалу, Рамиль даже не здоровался с ним, молча принимал или передавал смену. Он призирал лично не Марата, а те воровские ценности, что культивировались в их среде. Да, они не трогали ни Рамиля, ни Алмаза, но не замечать их проделки в деревне, и в частности в школе становилось всё сложнее.

Однажды по обыкновению приняв смену от Марата, Рамиль заметил, что тот не особо торопится домой. Вместо этого он, держа в руках какую-то бумажку, молча наблюдает за ним. Тут подъехала машина с зерном, и Рамиль, некоторое время занятый работой по разгрузке и погрузке зерна, забыл про Марата. Когда же машина уехала, Рамиль к своему удивлению обнаружил, что Марат всё ещё находится в помещении зерносушилки.

– Ты чего домой не идёшь!? – издали крикнул он ему.

– Поговорить надо, просьба у меня к тебе, – подойдя поближе к Рамилю, произнес Марат.

Рамиль, догадываясь о чем может идти речь, спросил:

– Сменой что ли хочешь поменяться?

– Ну не совсем, – неуверенно промямлил Марат.

Рамиль видел, что Марату никак не удавалось собраться с мыслями, он всё мял в руках клочок бумаги и смотрел себе под ноги.

– Помоги мне, – положив руку на плечо Рамилю, наконец, произнес он.

Рамиль вопросительно взглянул на напарника и почувствовал через его касание, какое сильное волнение испытывает Марат.

Поборов себя, Марат вдруг резко затараторил:

– Понимаешь, я люблю ее… Эх, если бы я учился с ней в одном классе, тогда и просить тебя не стал. Тебе же ничего не стоит это сделать. Я и сам мог это сделать, но… а ты бы положил аккуратно и все. Никто бы и не заметил. Поможешь? Ну, что же ты молчишь?

Рамиль изумленно смотрел на напарника, не понимая, что от него хотят. К тому же удивительно было слышать из уст Марата слова о любви.

– Слушай, я честно не понял, что ты от меня хочешь, в кого ты вообще влюбился, и при чем здесь я?

– Диана, с тобой в классе учится? – уже успокоившись, начал медленно объяснять Марат.

– Ну, и?

– Ты можешь ей в сумку подкинуть мою записку?

– Зачем?

– Говорю же нравиться она мне.

Ошалев от услышанного Рамиль на какое то время потерял дар речи. Во-первых от того, что кто-то ещё испытывал к его возлюбленной похожие чувства, во-вторых от того каким образом его хотели использовать в этом деле.

– Ну, ты долго будешь молчать? – нетерпеливо спросил Марат.

– Ты уж извини, но я не буду этого делать, попроси своих дружков. Вон Колька Захаров тоже учиться в нашем классе.

– Но ведь моя судьба в твоих руках, – не унимался Марат, пропустив мимо ушей предложение на счёт Кольки, – поможешь мне и я твой должник. Хочешь, отработаю за тебя несколько смен.

«Как отказаться, да ведь и не отвяжется, что же сказать-то такое…» – размышлял про себя Рамиль, глядя на жалкий вид Марата:

– Я тоже ее люблю… – Рамиль почувствовал облегчение, ведь даже своему лучшему другу Алмазу он боялся признаться в этом.

– Ну, так сразу бы сказал, а то не буду, – по-приятельски стукнув кулаком Рамилю по плечу, весело усмехнулся Марат, – а ты стихи пишешь?

Рамиль вопросительно посмотрел на него.

– Хочешь, почитаю? – нетерпеливо ответил Марат, не дожидаясь ответа.

– Ну, давай, – без энтузиазма, вяло ответил Рамиль.

– Ну, так слушай, – слова он тянул, и поэтому получалось, навроде песни:

«Поверь, что взгляды те мои – не просто интерес,

Они исполнены любви, как чудо из чудес.

Они так долги иногда, но это не беда,

И ты поймешь это тогда, когда скажу я, ты – судьба.

Судьба всей жизни ты моей, скажу я нежно и любя.

Надеюсь, что поймешь скорей, нет смысла жизни без тебя!»