Дождь (СИ)

     Самым важным оказалось то, что Альфы не равны между собой. Телесное здоровье и возможность залечивать свои раны была присуща любому Альфа, только вот силой все обладали разной, как и скоростью заживления своих ран. Помимо этого существовали и другие способности, но проявлялись они у очень ограниченного количества одаренных. Лечение посторонних было одним из таких проявлений, впрочем точной информацией о том, кто и что конкретно может, наверное не обладал ни один разумный на всей планете.

     Объединяясь с себе подобными, одаренные стали именоваться «родом», усиливая таким образом друг друга. Со слов кореша стало известно, что в городе уже сформировалось более сотни родов, на текущий момент занимавшиеся лишь тем, что собирали одаренных под свои знамена. По первому впечатлению, чем многочисленнее оказывался род, тем большие возможности открывались перед его членами в будущем. Но информации о том, что происходит внутри самого рода, Толик не знал.

     -Поверь мне, еще неделя или две и город вздрогнет, когда Альфы начнут его делить, - ополовинив третью кружку пива, язык Толяна начал заплетаться.

     Принятое на старые дрожжи, пиво развезло некогда непьющий организм спортсмена. Попытавшись продолжить разговор, я был вынужден отказаться от этой идеи. Сто двадцати килограммовое тело навалилось на стол, заставив ножки мебели жалобно скрипнуть по кафельному полу. Свою кружку я не осилил даже на четверть, отставив ее подальше, задумался, что теперь делать с сомлевшим парнем.

     -Всем сидеть! – в ворвавшихся с улицы парнях без труда угадывались Альфы: - это проверка, оставаться на местах!

     Вместо ножа, в руках одного из завалившихся в кафе людей, появилась лента с одноразовыми шприцами. Двоих, дернувшихся качать права по пьяни, приложили ударами по голове, лишившиеся сознания распластались на полу и стали первыми, у кого взяли кровь. Еще одна компашка из четверых мужиков послушно закатала рукава.

     Мою попытку привстать и объяснить, что мой кореш пьян, оборвали простым нажатием ладонью на плечо. Придавленный чужой силой, я не мог даже трепыхнуться. Подойдя к нашему столу, парень, берущий кровь, замер в нерешительности. В его руках остался только один шприц, а «клиентов» было двое.

     -Коли здорового, - посоветовал Альфа своему корешу, презрительно кивнув на меня: - этот вообще немощь, с костылями ходит.

     Отдернув рукав кожаной куртки, парень ловко воткнул иглу Толику в вену. Набрав полный тюбик, он включил ультрафиолетовую лампу, используемую обычно для проверки денег на подлинность, и принялся рассматривать бурую кровь на просвет.

     -Есть! Этого берем! – кивнув стоявшим у входной двери здоровякам, «доктор» повернулся ко мне.

     -Можно ножом, - оголяя запястье, я опустил глаза, в попытке скрыть собственное волнение от увиденного в крови у Толика.

     Нож воткнулся слишком глубоко, оставив после себя узкий порез. Понаблюдав за не желающей заживать раной, парень отвернулся.

     -А залечить? -  ошарашенно уставившись в спины одаренных, покидающих кафе и забравших с собой пьяное тело Толика, мой голос прозвучал тонко и обиженно.

     -Это не к нам, это к вокзальным, - ехидный смех здоровых лбов заставил меня болезненно скривиться от громкого звука.

     Бармен в кафе оказался с понятием и перебинтовал мою руку за пару минут. Заполучив на запястье марлевую повязку, я подхватил костыли и заковылял на улицу. Очередной ворох мыслей закружил в моем сознании. Судя по тому, как обрадовались Альфы, Толик тоже на что-то мог сгодиться. И это при том, что внешне он не имел никаких ярко выраженных, как у остальных одаренных, изменений.

     Дыхательная гимнастика и воображаемое перемещение энергии по телу, выполнявшееся теперь почти на автомате при каждой слабости, вернуло мне удовлетворительное самочувствие, стоило добраться до дома. Я приготовил зеленку и вату, начав осторожно разматывать грязноватый бинт. Когда последний виток спал с запястья, я с изумлением уставился на чистую кожу. Запястье оказалось чистым, не имея даже следа от недавнего пореза. Окровавленный бинт не позволил развившемуся за последние месяцы пессимизму, убедить самого себя в том, что все произошедшее мне привиделось.

     -Так и я да?! – моя радость не знала границ.

     В серванте нашлась упаковка со шприцами, взяв один из них, я вколол себе в вену иглу, набрав полный объем. Заметавшись после этого по квартире, пытался вспомнить, куда засунул так не разу и не пригодившуюся машинку для пересчета денег, купленную непонятно из каких соображений. Покупка нашлась на антресоли, пластиковый кожух хрустнул под напором пассатижей, вставленный шнур в розетку заставил работать спрятанный в глубине механизма стержень синей лампы. Улыбка исказила мое лицо в счастливом оскале. Крупные белые искры, куда большие по размеру, чем в крови у Толика, мерцали перед моим взором, подсвеченные ультрафиолетом в одноразовом шприце.