Дождь в полынной пустоши. Часть вторая

− Скажите, как вы собираетесь употребить свою долю? Пропьете? Купите когг, натянете шелковые паруса, катать столичных блядей? Заведете благородную жену и настрогаете малявок? Разочарую, титул женщины ничего вам не принесет. Без подписи короля или еще кого с лилиями в короне. Вам покажется странным, но я не собираюсь возглавлять коалицию мотов и выжиг, а готовлюсь пристроить деньжата с наибольшей выгодой. Где это возможно, берут не у всех. Поэтому надо сделать нечто, возвышающее меня в глазах столицы, а не только над тем болотом, в котором мы с вами сидим. Туда куда я понесу свое серебро, пускают очень не охотно и немногих и, причем, с куда большими суммами, чем нам достанется. Второго Ренфрю у меня на примете нет. Приходится изворачиваться.

− Не заговаривай мне зубы! Провоцируя столичных олухов на драки, ты недолго будешь строить планы на новую жизнь. Она получится у тебя печально короткой. И вместо солидного герба, заработаешь тяжеленное надгробье.

− Вы во мне сомневаетесь?

− Лучше обойдись без глупого риска. Просто деньги это тоже что-то.

− Мы друг друга не слышим.

− Давай так. Сперва справим дело, а потом вытворяй, что душенька пожелает. Хоть в монастырь иди.

− Кстати о монастыре. Не нашем, а Святого Игнасия. Ходили в их собор? Видели тамошний иконостас? Помните, что святой привез из своих странствий по Джуйбару? Дары на сорока трех крытых повозках. В храме выставлены рака и ковчежец. Это я так.... размышляю. Все ли золото прибрал король. Или кое-что оставил нам убогим и сирым. Странно все-таки не пускать в склеп, поклониться могиле святого ратника.

У Китца кончился воздух и слова говорить. Он огляделся, слышит ли кто их разговор.

− Ты о чем...

− Да так, светлые мысли в кругу верных друзей. Кстати, а где Удав? Не вижу его.

− Только-только оклемался. Плохо действует рукой и приволакивает ногу.

− Искренне сожалею.

− Сожалей сколько угодно. Но...., - Китц показал палец вверх.

− Сгущаете краски, − не моргнул глазом Колин.

У канальщика было, что высказать молодому партнеру, а унгрийцу ему ответить. Вмешался посыльный. Запыхавшийся и расхлюстанный от спешки. Прорвавшись мимо Тоффера и Стейнбека, сразу бросился к Китцу.

− Ну! - не терпит мямлей канальщик.

− Псари наших сильно порезали. На рынке.

− На каком?

− На Рыбном. Новом Рыбном.

− Вижу, вы обеспокоились, - насмехался Колин над своим серьезным собеседником. - Помочь чем? - и любовно погладил шнепфер.

Китц тут же ушел. Забрал Стейнбека, но оставил Тоффера.

ˮЧто ему предложить?ˮ - мучился унгриец придумать верно перетянуть канальщика на свою сторону. Все до чего додумался, бесхитростно зовется на восточных островах ,,нукецукэˮ. Не знакомый с тонкостями быстрого умерщвления, Тоффер чувствовал себя уверено и беззаботно. Даже помог допить вино.

Уже поздно вечером Колин навестил своего компаньона Глинна, поделиться очередной идеей.

Через пятнадцать минут.... Через двадцать... Глинн собирался бежать сдаваться бейлифу. Еще через пять, полуодетый, почти в дверях собственного дома, осознал, такой удачной сделки ему еще не предлагали. По сравнению с ней барыш с зерноторговли мелочь. И что приятно, как и в прошлый раз, от него никаких телодвижений не требовалось. И надо быть последним недоумком отказать в услуге Виону Ренфрю, о которой тот только собирался попросить. Не просил, но его юный компаньон заверил, обязательно попросит.

− Ну-с, ну-с, ну-с! - потирал руки Глинн, забыв думать бежать куда-либо.

10. День Святого Кальдера (10 октября)

,,...Отступают те, кто и не думал победить.ˮ

− И кто ж тебя так? - откровенно ржал Грегор, колыхая могучими телесами и хлопая в ладоши. - Желаю посмотреть на удальца.

− А всплакнуть по нему? - огрызнулся Вигг, еле шевеля поджившими губами, поблескивая, недовольно и зло, заплывшими глазами. Сегодня его первое появление на людях, после внезапной ,,болезниˮ. Не сошедшую желто-зеленую опухлость вокруг глазниц и свернутый нос, дополнял здоровенный синячина на скуле. Не обычный синяк, а чернота с вкраплением лопнувших кровяных сосудиков, багровых корост и лоскутами прижившейся кожи.

Флёгге лишь кисло кривился в поддержку приятеля. На его долю перепало меньше. Насколько кисло выглядела морда скара, понятно, обидчик в полном порядке.

− Уж не за шашни ли с недотрогой Снейт досталось? - предположили сослуживцы, зная неумеренную любвеобильность приятеля.

− Или ты её все-таки тронул! - гоготали приятели на весь первый этаж дворца.

− А потом потрогали его. Ха-ха-ха!

− Она и потрогала! Хи-хи-хи!

Вигг разобижено сопел, раздувал ноздри, приятелям не возражал, от их насмешек не отбивался. Говорить больно. Любое резкое движение губ и сразу кровят.

− Весело? - гыркнул Ллей, проталкиваясь к столу. В кордегардии сегодня столпотворение. И те кому на стражу и те, кто свое оттрубил - все здесь.

Вифферу услужливо подсунули стульчик. Не на табурет же начальственной заднице усаживаться.

− Весело, спрашиваю?

− Выясняем обстоятельства болезни саина Вигга? Не заразно ли, - потешался Грегор, уже с меньшим задором, - тянуть ручки к кому не положено?