Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ)

Подобные просьбы никогда не рассматривают. Не принято. Но к унгрийцу обратились.

Дешево отделаться хочет, - раскусил унгриец хитрость виласа.

- Если мне одолжат меч…, - не раздумывая, согласился Колин пойти навстречу желанию Трэлла. - Затруднения решим прямо сейчас.

- Премного благодарен. Да и поздравляю вас с назначением маршалком двора.

- Пока не за что. И спасибо за поздравления.

Меч Колину одолжил Бово, окончательно принимая на себя участь изгоя.

- Прошу, - пригласил унгриец.

Встали, подняли мечи. На запястье Эсташа повязана черная лента с золотистой надписью,Jacum. На удачу.

- Вы суеверны?

- Не более обычного.

- А повязка?

- Расценивайте её украшением или памятным подарком. Все мы кому-то дороги.

Слова торг. Слова предложения. Люди умеют разочаровывать. Его приятель, спасал себя.

- Так что вы хотели изучить?

- Пожатие…. ээээ…. поцелуй…. Дальше не помню. Надеюсь выпить с вами вина, - так смотрят незадачливые воришки, блудливые сыновья и шкодливые дети. Их простят. — За нашу дружбу.

- Если бы вы о ней вспомнили раньше.

Мечи звякнули однажды и коротко. Обе фигуры на миг застыли. Эсташ обронил оружие, продолжая стоять, нанизанный на клинок унгрийца. Сталь срезала нижнюю губу, проломила зубы, пробила нёбо и вошла в затылок.

- Поцелуй Иуды, - объявил Колин и выдернув меч, процитировал. — Говорю же вам, за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься. - Цитату из Матфея, дополнил от себя. - Ему повезло ответить раньше. Я не столь строг.

Тело Эсташа упало в истоптанный снег. Монах склонился принять последний вздох. Опоздал.

- Я же говорил. Он вам не доверяет, - посмеялся Колин над варнавитом. - Еще пожелания? — обратился унгриец к хмурым соперникам. Никто не отозвался. Люди предпочитали прятаться друг друга.

- Прошу, — позвал Когген в черный зев сарая.

По коньке крыши снежная серебристая опушка, отливала золотом от ближайшего фонаря. По земле белые, искрящиеся сугробчики, подчеркнуть контраст. От искр и блесток, мрак внутри строения плотней и непроглядней.

Виласы, под трезвон колокольцев на маниках, гуськом заходили в сарай. Колин шел замыкающим. Прежде, чем войти, сдернул чехол и тряхнул своим необычным клинком. Кольца на падао издавали причудливую металлическую мелодию.

- Я не прощаюсь, - обратился Колин к Бово.

- Явите милосердие в гневе своем, и минует вас гнев высший! — напутствовал монах виласов.

- Закрывай! — приказал поединщик секундантам.

Длинное скорготание петель и глухой удар. Колин заложил за собой засов.

- Терпение, саины, - обратился он к затаившимся в темноте противникам. — Мы все успеем!

Бух! — начался отсчет времени.

Можно приготовиться, занять позицию, обратиться к богу с молитвой, отпустить колкость, припомнить хорошее, справиться о здоровье, послать в ответ. Заняться той ерундой, на какую в обычных условиях, в схожих ситуациях, и не подумаешь тратить время. Чиччиа — резня в темноте, возможность испытать везение, бросить вызов удаче и судьбе. Привнести в безумный поединок правила, все одно, что предписать воде направление течь, дождю на кого падать, ветру куда дуть, солнцу когда светить, и где находиться луне.

Бух!

Колин, вначале неясно, потом привыкая, четче наблюдал застывших виласов. Не люди - изваяния. Кто-то старается тише дышать, скрыть свое присутствие. Кто-то широко раскрыв глаза, таращился в темноту, увидеть. Хотя, поднеси к его носу кулак, не различит, разве что унюхает. Стучат не унять зубы у Криди. Надсаживается, не успокоить, сердце Боэ. Он задыхается и хватает воздух ртом. Тяжело сопит Энклуд. Сглатывает пересохшим ртом Гарлин. Пританцовывает Сейд. Качается с носков на пятку Эрканз. Крутит головой и тянет шею Кёст. Замер, замерз Мекхад. Ссохся, сплющился Кайлер. Маджо смотрит вверх…. Молится? Не поздно?

Бух!

Криди, Эклунд, Гарлин и Кёст почти одновременно сунули руки в потаенные кармашки. Старый трюк. Прилепить магнитное железо, не звенеть шару. Можно надеть войлочный колпачок, приглушить звон, но его нужно успеть снять после боя. Живому не трудно, а мертвому? Колин успевает расслышать легкие щелчки о металл. Кёст в спешке обронил, магнитный талисман, шарит по земле. Велик соблазн втоптать пальцы в рыхлый пол, смешать плоть и кости с сенной трухой. Вилас находит потерю и тем счастлив. Великое облегчение. Поднимает. Щелк! Теперь готов. Честность для простаков. Победа любой ценой. Имя на надгробье не откроет, кем являлся покойный при жизни. Колченогой сволочью или рыцарем в белом табарде с фестонами.

Бух!

Время быстротечно. В шаге от смерти, своей и чужой, чувствуешь его неумолимо быстрый бег. Ощущаешь дуновением сквозняка, легким морозцем, пропитанным запахом лежалой травы. В сарае хранили сено. Убрали, но сладкий аромат летнего луга устойчиво держался.

Колин пальцами смял украшение своей маники. И без того звону хватит.

Бух!

Последний удар и…. никакого движения и звуков. Великое равновесие перед великим небытием. Краткое в своей неуловимости.