Дождь в полынной пустоши (СИ)

Фривольная шутка над церковью и самим Всевышним повергла Арлем сперва в оторопь, потом в молчаливое негодование. Но так же, как Гусмару не личил его черный наряд, так и избыток эмоций не красил фрей. Возможно потому, что она их сдерживала, не позволяя выплеснуться.

ˮ Ей хочется швырнуть в меня кружкой или прилюдно выпороть?ˮ − маялся унгриец постичь неведомое в затянувшейся паузе начала совета.

Традиционные пять минут, проверить бумагу, опробовать перо, собраться с мыслями, настроиться убеждать других и не поддаваться чужому влиянию, выкручиваться и загонять в угол, предавать остракизму и изображать невинность, и скучать, скучать, скучать....

Сатеник бросила лихой хвостатый росчерк. Полная готовность к серьезному разговору. Лисэль вывела легкомысленную завитушку, Аннет и Кэйталин - одинаковые молнии. Единство задач и сходство решений. Вторая следовала за первой во всем. Арлем доверительно начертала тонкой рукой тонкую вязь − ,,О грешных душах плачет ветер...ˮ. Примечательно, с ошибкой.

ˮХоть что-то,ˮ − смягчился Колин над исповедницей. Идеальное болезненно недосягаемо, а потому непонятно и не востребовано. Не зря же наиболее почитаемые святые в прошлом немалые и, еще какие, греховодники.

Янамари перестаралась, поставила точку и влепила кляксу. Гаус тыкал, вытягивая многоточие. Лоу осчастливил чистый лист колонкой цифр. Канцлер оставил бумагу непорочной. Мудрый крючкотвор, трепетно относился к написанию любых знаков и символов. Куда деваться − старая школа! В выражении ˮКазнить нельзя помиловатьˮ запятую не поставят, а не жеманясь сократят, безапелляционно приговорив - вешать! экономя время и чернила. Брайт выбрал два листа, и не один не измарал. Гусмар в легкой манере непревзойденного каллиграфа провел изящную легкую волну. Определенно, она украсила бы страницу, но перо не помакнули в чернильницу.

− А когда мы уйдем? - тряслась от переживаний Янамари.

− По окончанию совета, − пообещал Колин. Сейчас унгрийца занимал не вопрос, когда они уйдут, а насколько осуществима его идея, и насколько согласуется с причинами их с Янамари присутствия в Совещательном Покое. Вряд ли кому-то интересно мнение унгрийской баронессы, даже по самому пустяковому и ничтожному вопросу.

Преимущество стоять столбом за спинкой стула не переоценить. Весь состав Высоких Умов как на ладони. Что позволяет яснее представить и лучше почувствовать настроения и направленность интересов партий двора. А то, что представлены именно партии, а не отдельные личности, у Колина сомнений не возникло. Общество определяет, если не сознание, то принадлежность человека обязательно. Королю или солерам, вертюрам или инфанту, чулочникам, встречаются и такие. Отсюда и острая полярность Габор - Сатеник. В этом противостоянии, корон и характеров, гранда проигрывала. Очевидно и в одиночестве. За ней никого. К сожалению, неприятие Гусмара частью присутствующих не означало следования именно за ней. А за кем? Латгардом? Канцлер подобен весам. Откуда больше, тому и союзник.

ˮБольше от короля,ˮ − решил Колин, но безгербовый кошель с новенькими ноблями запримеченный сегодня у Старого Лиса внес ноту нездорового скепсиса. - ˮКороля ли?ˮ

Ничего сложно с амольсунартием. Брайт предпочитал выжидать. Очень удобно. Выжидать можно день, два, год, а то и всю оставшуюся жизнь. Часто именно вот такие получают репутацию необходимых людей. Не в силу того, что могут быть за, а не рыпнутся против. В данном случае инфанта.

ˮМилочка, ты никому ни в радость!ˮ − Колин и раньше подозревал, у гранды не все благополучно, в отношениях с подданными, но чтобы совсем худо. Впрочем, её ли винить? И в чем, конкретно? В отсутствии должного влияния? Характер не тот влиять. Вменять скудность средств? Их и в казне не богато. В нежелании измениться и изменить вокруг себя? Вот тут да. На ослином упрямстве не подчиняться никому, далеко не уедешь? Под кого-то рано или поздно придется лечь. И лучше не затягивать с выбором. Но Габора аф Гусмара не выберет. Не люб ей альбинос. Не люб в прямой связи несоответствия единственному требованию. Не носил королевскую корону, даже маленькую и завалящую. Вполне достаточно, видеть в нем источник ненужных неприятностей и осложнений в отношениях с Золотым Подворьем, а, следовательно, и всей благородной кровью королевства.

Пять минут долой и Гаус, по общему согласию, взвалив обязанности актуариуса*, ударил в маленький гонг.

− Эсм! Саины! - призвал он к тишине и вниманию.

− Я созвала вас получить добрый совет в некоторых наших делах, − обратилась Сатеник традиционной фразой. Подобным образом обращаются и на Большом Королевском Вече, и в Гилдхоле и в Собрании. - Стоит ли назначать денежное вознаграждение за поимку убийц Дрэго аф Гарая? Саин Ллей, высказал обоснованные сомнения успешности усилий коронера и..., − весьма красноречивый взгляд, − ...и некоторых из присутствующих здесь. Я говорю о вас, саин Поллак.

ˮУже догадываюсь, что это значит,ˮ − кивнул Колин на обращение к нему. Это не трудно - догадываться. Осталось распорядиться догадками к собственной выгоде.