Дозорный Отряд

— Что это за разговоры на моей лодке, а? За всю свою жизнь я не утопил ни одного зверя! Сейчас же прекратите нытье, вы же уважаемые кроты, а не трусливые крысы.

Командор подмигнул выдрам, быстро поглощающим ранний завтрак на скорую лапу.

— У землероек нет сердца, вы только посмотрите, как они обращаются с достойнейшими любителями суши! Кроты, друзья мои, не слушайте его. Перебирайтесь-ка поближе и разделите с нами скромную утреннюю трапезу!

Гургун Гарпун, оторвавшись от фляги с октябрьским элем, заметил, как посерели кроты.

— Пока командор не заговорил о еде, кроты были здорового цвета, — засмеялся он.

Подруга Лог-а-Лога Фрэкл прервала шутки, указывая вперед:

— Внимание, река раздваивается! Сворачиваем направо!

Лодки вошли в петляющий узкий канал и, то подпрыгивая, то цепляя килем дно, понеслись вниз. Вскоре Лог-а-Лог взмахнул лапой, призывая команду:

— Весла на воду! Нос влево, корма вправо!

Четыпе лодки развернулись поперек течения, ткнувшись носом в один берег, а кормой почти вплотную прижавшись к противоположному, — таким узким был канал. Кроты тяжело выпрыгнули на землю и с благодарностью припали к ней, целуя и гладя большими лапами. Командор и его команда смущенно улыбнулись, глядя на них, и направились к тому месту, где поток исчезал в горном ущелье.

— Ну вот, друзья, мы у цели, — констатировал командор, — теперь давайте найдем камень побольше, чтобы преградить путь этой воде.

Вода за это время заметно отступила от берега в промежутке между лодками и ущельем — лодки перегородили поток. Обнажился огромный, почти идеально круглый камень, на треть ушедший в песок.

— Это то, что нам надо! — крикнул командор. — А ну, навались!

Гургун хмуро кивнул на его рану, которая снова начинала кровоточить.

— Командору рано толкать камень. Командору нельзя пока напрягаться.

— Э нет! — бодро отозвался командор. — Не для того я отправился с вами, чтобы бездельничать. Пара царапин никогда не сможет меня остановить. Так что давайте за дело!

Кроты быстро окопали камень по краям, выдры подсунули под него весла, и всеобщими усилиями глыбу выкатили на твердую поверхность. Гургун старался чуть ли не больше всех, налегая всем своим немаленьким весом.

Кротоначальник взобрался на склон над ущельем и, произведя какие-то ученые расчеты, сделал отметину.

— Хурр, внизу, вы слышите меня? Камень надо закатить вот сюда! — крикнул он.

Это было нелегкой задачей. Несколько раз круглый булыжник срывался и начинал катиться вниз, едва не давя раскрасневшихся и потных силачей. Но они упирались всеми лапами, сжимали зубы покрепче и удерживали его на крутом склоне. Этих ребят было не так-то легко переупрямить.

Наконец совместными усилиями выдр, землероек, кротов и Гургуна камень оказался вровень с отметиной Перекопа. Примерившись так и эдак и оставшись довольным, Перекоп велел всем расступиться и, подставив весло под нужным углом, направил камень вниз по склону. Булыжник скатился в воду, подняв фонтан брызг, дважды перевернулся, следуя углу наклона, и встал ровно в отверстие, через которое несся поток. Все бросились вниз, чтобы заложить мелкими камнями, глиной и всем, что попадало под лапу, щели по краям булыжника.

Наконец дело было сделано. Канал обмелел, превратившись в узкий ручеек, — воде больше некуда было стремиться. Конечно, было бы неплохо отметить успех совместным обедом на берегу, но оказалось, что во время «скромной утренней трапезы» выдры съели все, что было заготовлено. Пришлось ограничиться октябрьским элем и сливовой наливкой. Запрыгнув в лодку, Лог-a-Лог заметил, что кроты все еще стоят на берегу.

— Эй, ну что вы там топчетесь?! Давайте к нам! Обратный путь будет еще быстрее — глазом моргнуть не успеете, как окажетесь снова в аббатстве!

Но кроты только покачали большими головами в ответ:

— Спасибо, но… мы как-нибудь так… Нам прри-вычнее по земле, хурр-хурр. Эта вода, знаете ли…

И они двинулись гуськом подальше от опасной стихии.

Таммо завороженно наблюдал за Миджем, маскирующимся перед отполированным медным зеркалом в спальне сестры Фиалки. Мидж попутно пояснял:

— Сперва меняешь лицо — это половина успеха. Смотри, я сворачиваю уши трубочками — вот так — и прижимаю их шапкой. Видишь, это старая, засаленная шапка, к ней пришиты два других уха, точнее, полтора — одно порвано, как у дикого, потрепанного зверя. Теперь я натираю морду грязью, чтобы было убедительно. Передай-ка мне свечку… спасибо. Да, надо смазать усы воском, чтобы они уныло свисали вниз и лоснились. Вот так, отлично! Теперь повязку на один глаз, а на другой — приклеиваю полоску моченой коры, получается складка, и взгляд становится тяжелым и неприятным. Ага, хорошо. Теперь возьмем вот эту маленькую черную ракушку и приклеим мне на нос — оп! — получился шарик на кончике носа. Вот эти зубы замажу черным воском, словно их и нет. Немного грязной шерсти приклею над губой. Брр, ну и гадость! Передай-ка мне уголек, надо еще нарисовать морщины здесь и здесь. Ну вот, теперь одеваюсь в лохмотья, подвязываюсь веревкой. Плечи сутуло опускаю вниз, немного сгибаю лапы… Итак, кто перед тобой?