Дозоры

Паршивец… но какая выдержка! Какая наглость и смелость — охотиться на самого себя, придумывать какие-то версии, советовать…

Всех обвел.

Но зачем? Захотелось абсолютной власти? Шанс победить все-таки невелик, а Костя никогда не отличался чрезмерным честолюбием. Нет, честолюбив, конечно, но без маниакальных идей о власти над миром.

А почему не убегает сейчас? На его руках — кровь троих Инквизиторов. Такое уже не простят, хоть с повинной иди, хоть книгу возвращай. Ему бы бежать… для гарантии — уничтожив книгу, к которой привязано следящее заклятие. Нет, тащит книгу с собой и следует рядом с поездом. Безумие какое-то… Или он еще рассчитывает на диалог?

— Как ты хотел выявить Витезслава среди пассажиров? — спросил я Эдгара.

— Что? — погруженный в свои мысли Инквизитор ответил не сразу. — Да ерунда, то же самое, что ты использовал: непереносимость спирта. Обрядились бы в белые халаты и прошли с медобследованием по всем вагонам. На предмет поиска больных атипичной пневмонией. И каждому давали бы градусник, обильно смоченный спиртом. Кто не сможет его взять руками или получит ожог — тот наш подозреваемый.

Я кивнул. Могло и прокатить. Конечно, мы при этом рисковали, но рисковать — наша работа. А Великие были бы где-нибудь поблизости, «на подхвате», чтобы в случае нужды ударить всей силой.

— Портал открывается… — Эдгар схватил меня за руку, потянул на полку. Мы уселись рядом, поджав ноги. В купе возникло дрожащее белое сияние. Послышался негромкий возглас — Гесер, выходя из портала, приложился головой о полку.

Следом появился Завулон — в отличие от шефа благостный и улыбающийся.

Гесер, потирая макушку, мрачно посмотрел на нас, пробурчал:

— Еще бы в «Запорожец» портал провесили… Как ситуация?

— Пассажиры умиротворены, кровь смыли, пострадавшего лечат, — отрапортовал Эдгар. — Подозреваемый Константин Саушкин движется параллельно поезду со скоростью семьдесят километров в час.

— Чего уж теперь… «подозреваемый»… — едко произнес Завулон. — Ах какой был способный мальчик… какой перспективный.

— Не везет тебе на перспективных, Завулон, — тихо сказал Эдгар. — Как-то они у тебя не задерживаются.

Два Темных мага смерили друг друга неприязненными взглядами. У Эдгара с Завулоном давние счеты — еще с той истории[3] с Фафниром и финской сектой. Никто не любит быть пешкой.

— Воздержитесь от колкостей, господа, — попросил Гесер. — Я тоже мог бы кое-что сказать… и в твой адрес, Завулон, и в твой, Эдгар… Насколько он силен?

— Очень силен, — все еще глядя на Завулона, сказал Эдгар. — Парень и без того был Высшим…

— Вампиром. — Завулон презрительно усмехнулся.

— Высшим вампиром. Конечно, опыта мало… вам он уступал. Но, использовав книгу, он стал сильнее Витезслава. А это уже серьезно. Я склонен считать, что Витезслав стоял на одном уровне с вами, Великие.

— Как он упокоил Витезслава? — спросил Завулон. — Версии есть?

— Теперь — есть, — кивнул Эдгар. — У вампиров существует своя иерархия. Мальчик вызвал его на поединок за лидерство. Это… не очень зрелищно. Схватка разумов, поединок воли. Что-то вроде игры в гляделки. Несколько секунд — и один уступает, полностью покоряется чужой воле. Когда Инквизиции приходилось сталкиваться с вампирами, Витезслав легко подчинял их себе. Но в этот раз он проиграл.

— И погиб, — кивнул Завулон.

— Это не обязательный финал, — заметил Эдгар. — Костя мог сделать его своим рабом. Но… либо побоялся потерять контроль, либо решил идти до конца. В общем — он приказал Витезславу развоплотиться. И тот был вынужден подчиниться.

— Способный мальчик, — с иронией сказал Гесер. — Не стану врать, окончательная гибель Витезслава меня не огорчает… Ладно, Константин стал сильнее Витезслава. Оцени его силу.

Эдгар пожал плечами:

— Как? Он сильнее меня. Предполагаю — сильнее каждого из вас. Возможно, сильнее всех нас, вместе взятых.

— Не гони панику, — пробормотал Завулон. — Он неопытен. Магия — не соревнование силачей, магия — это искусство. Если в твоих руках шпага, то важно нанести точный укол, а не ударить со всей дури…

— Я не паникую, — мягко сказал Эдгар. — Я лишь оцениваю его силу. Очень высока. Я применил Хрустальный Щит — Костя его едва не продавил.

Великие переглянулись.

— Хрустальный Щит не продавливается, — заметил Гесер. — Да и откуда у тебя… впрочем, понимаю. Снова артефакты из спецхрана.

— Он едва не пробил Щит, — повторил Эдгар.

— Ты-то как выжил? — спросил меня Гесер. То ли мне почудилось, то ли в его голосе и впрямь появилась нотка сочувствия.

— Костя не хотел меня убивать, — просто сказал я. — Он пер на Эдгара… я вначале ударил Серым Молебном… — Гесер одобрительно кивнул, — а потом под руку подвернулась водка — плеснул в лицо. Костя завелся. Но все равно не хотел меня убивать. А тут отвлекся на Инквизиторов, разметал их — и ушел.

— Чисто русский способ — решать проблемы при помощи стакана водки, — мрачно сказал Гесер. — Зачем? Зачем ты его дразнил? Он же не новичок. Неужели не понятно было — не справишься? А мне потом везти Светлане твои останки?