Дозоры

— Вы извините, Борис Игнатьевич, — сказал я. — Но господин Уорнс пьет как лошадь. И предпочитает не «Белую лошадь», а приличные сингл молты. У меня бар опустел. А завтра приедет еще какой-нибудь гость — и вы мне поручите его принимать. А моя зарплата не позволяет покупать алкоголь в «Азбуке вкуса».

— Дальше, — ледяным голосом сказал Гесер.

— Дальше я сел в баре выпить кружку пива.

— Вы давно пьете пиво по утрам, Городецкий?

— Четвертый день. С момента приезда Уорнса.

Семен хихикнул. Гесер привстал и оглядел всех сидящих за столом — десять Иных не ниже третьего уровня, или, как говорили ветераны, «ранга».

— Особенности приема гостей мы обсудим позже. Итак, вы похмелялись пивком. Что дальше?

— Вошла женщина с ребенком. Толстый мальчишка лет десяти, вопил не переставая. Просил мать не лететь, говорил, что самолет разобьется. Ну… разумеется, я просканировал ауру. Мальчишка оказался неинициированным Иным высокого уровня, первого-второго как минимум. Судя по всему — предсказатель. Возможно, даже пророк.

В зале слегка зашевелились.

— Откуда такие смелые выводы? — спросил Гесер.

— Цвет. Интенсивность. Мерцание… — Я напрягся, посылая в пространство то, что видел. Все сидящие уставились в пустую точку над столом. Разумеется, никакого реального изображения я не создавал, но сознание всегда услужливо подыщет для картинки какую-нибудь точку в воздухе.

— Допустим, — кивнул Гесер. — Но все-таки пророк…

— Предсказатель, как правило, лишен возможности увидеть собственное будущее. А мальчик испугался своей смерти. Это уже довод в пользу пророка… — негромко сказала Ольга.

Гесер неохотно кивнул.

— Я узнал, есть ли у нас право на вмешательство первого-второго уровня — спасти весь самолет. Такого права, увы, не было. Тогда я взял право на пятый уровень и снял с рейса мальчика и его мать.

— Разумно. — Гесер вроде бы чуть успокоился. — Разумно. Мальчик на контроле?

Я пожал плечами. Семен деликатно кашлянул и вставил:

— Работаем, Борис Игнатьевич.

Гесер кивнул и снова посмотрел на меня:

— Что-то еще?

Я поколебался.

— Он сделал еще одно предсказание. Мне лично.

— Иному Высшего уровня? — уточнил зачем-то Гесер.

— Пророк! — почти весело произнесла Ольга. — И впрямь пророк!

Я кивнул.

— Можешь его озвучить, Антон? — уже совершенно мирно и дружелюбно спросил Гесер.

— Легко. «Вы Антон Городецкий, Высший Светлый маг. Вы отец Надьки. Вы… вы нас… вы нас всех…»

— Что дальше?

— А дальше его прервали.

Гесер что-то проворчал и стал постукивать пальцами по столу. Я ждал. И все остальные тоже ждали.

— Антон, я не хотел бы показаться невежливым… но вы уверены, что решили выпить пива по собственной воле?

Я растерялся. Даже не обиделся — а растерялся. Спросить Иного, не попал ли он под чье-то внушение, — довольно серьезное дело. Словно… ну, словно для одного человека поинтересоваться успешностью интимной жизни другого. Между близкими друзьями, конечно, подобный вопрос возможен. Но между начальником и подчиненным… да еще и в присутствии других сотрудников… Нет, ну если неопытный Иной совершает какой-то неадекватный поступок… тут вопрос «Ты своей головой думал?» уместен. Но и то как риторический. А уж обратиться с таким вопросом к Высшему Иному…

— Борис Игнатьевич, — сказал я, с ожесточением сдирая с себя все слои ментальной защиты. — Наверное, я чем-то дал основания вашим словам. Не пойму, правда, чем именно. На мой взгляд — да, я действовал исключительно по собственной воле. Но если вы сомневаетесь, то просканируйте меня, я не против.

Конечно же, это тоже была риторическая фраза. Абсолютно. Так человек, оказавшийся под каким-нибудь нелепым подозрением — к примеру, что он, будучи в гостях, украл со стола серебряные ложечки, — предлагает проверить его карманы…

— Спасибо, Антон, я воспользуюсь твоим предложением, — ответил Гесер вставая.

В следующее мгновение я отключился.

А потом открыл глаза.

В промежутке, конечно, было какое-то время — минут пять, десять. Вот только я его не запомнил. Я лежал на диванчике, который стоит в кабинете Гесера и который все иронично называют «плацдарм для мозгового штурма». Мою голову придерживала Ольга — и она была очень, очень зла. Напротив меня сидел на стуле Гесер — и он был очень, очень смущен. Больше никого в кабинете не было.

— Ну и как… тварь ли я дрожащая, или право имею? — спросил я.

— Антон, я нижайше приношу свои извинения, — сказал Гесер.

— Перед присутствующими он уже извинился, — добавила Ольга. — Антон, прости старого дурака.

Я сел и потер виски. Голова не то чтобы болела — казалась удивительно пустой и звенела.

— Кто я? Где я? Кто вы такие, я вас не знаю! — пробормотал я.

— Антон, я прошу принять мои извинения… — повторил Гесер.

— Шеф, с чего вы взяли, что я под влиянием? — спросил я.

— Тебе не кажется странным, что, проводив гостя, ты внезапно присел выпить пива в дрянной и дорогой кафешке, хотя знал, что тебе предстоит садиться за руль?

— Кажется. Но так уж тот день сложился.

— А что именно в этот момент, когда ты внезапно решил задержаться в аэропорту, у тебя на глазах устроил истерику мальчик-предсказатель?