Дозоры II

Гесер что-то замурлыкал в трубку, и я внезапно понял, что шеф размышляет – как получше использовать эту информацию в разговоре с Завулоном. Как посильнее унизить Темного рассказом про его бывшего подопечного.

– Гесер, мы очень устали.

– За вами прилетит вертолет, – сказал Гесер. – Провесить портал – это будет очень тяжело. Подождите чуть-чуть, я свяжусь с Ташкентом. Вы… у Рустама?

– Мы на плато, где вы били Темных Белым Маревом.

Мне не так часто удается смутить Гесера, чтобы позволить себе упустить такой момент.

– Вертолет будет скоро, – сказал Гесер, помедлив. – Ты говорил с Рустамом?

– Да.

– Он ответил?

– Ответил. Но не на все вопросы.

Гесер облегченно вздохнул:

– Хорошо, что хоть на что-то… Не пришлось его… э… уламывать?

– Нет. Все четыре браслета я разрядил в Эдгара.

– Да? – Гесер веселел с каждым моим словом. – И что удалось узнать?

– Имя вампира, вместе с которым орудует Эдгар.

– Ну? – помолчав секунду, сказал Гесер. – Кто?

– Саушкин.

– Этого не может быть! – рявкнул Гесер. – Чушь собачья!

– Значит, заклинания не сработали.

– Мои заклинания не могли не сработать. Это ты мог промазать, – чуть мягче произнес Гесер. – Антон, не надо… интеллигентских заморочек. Приедешь – я покажу тебе то, что не хотел показывать.

– Весь в предвкушении, – фыркнул я.

– Я говорю об останках Константина Саушкина. Они хранятся у нас, в Дозоре.

Настала моя пора замолчать. А Гесер сказал:

– Мне очень не хотелось тебя лишний раз расстраивать. Обугленные кости – не самое веселое зрелище… извини за случайный каламбур. Константин Саушкин мертв. В этом нет никаких сомнений. Даже Высший вампир не способен жить без черепа. Все. Расслабься. Ждите вертолет.

Я прервал связь. Посмотрел на Алишера – тот лежал неподалеку, жевал шоколад. Сказал:

– Гесер сказал, что останки Саушкина хранятся у нас.

– Да, – спокойно ответил Алишер. – Я видел. Череп, в который вплавлено стекло от скафандра. Мертв твой Саушкин.

– Ты не переживай, – подал голос Афанди. – Бывает так, под любым заклятием можно исхитриться, да и соврать.

– Не мог он соврать… – прошептал я, вспоминая лицо Эдгара. – Нет, не мог…

Поднеся телефон к глазам, я забрался в меню плеера. Включил случайное воспроизведение. Услышал женский голос под тихий перебор гитары и положил трубку рядом. Крошечный динамик старался изо всех сил.

Мы раньше вставали с восходом солнцаИ жили тысячу лет.А потом кто-то взял и выкралОгонь – мерцающий свет.Тогда одни из нас стали молиться,Другие – точить клыки,Но все мы пили из Голубой Реки.А время тогда потекло сквозь пальцы,К зиме обмелела река.И тот, кто жил здесь всегда, стал винитьПришедших издалека.

У одних подрастали дочери,У других сыновья,Но все мы пили из одного ручья…[11]

– Афанди! – позвал я. – А ты знаешь, мне про тебя дочка говорила. Еще в Москве.

– Да? – удивился Афанди. – Волшебница дочка?

– Волшебница, – признался я. – Только маленькая пока. Шесть лет всего. Спрашивала, подаришь ли ты ей бусы. Синенькие.

– Какая правильная дочка! – восхитился Афанди. – Шесть лет – а уже о бусах думает! И бирюзу правильно выбрала… держи!

Я уж не знаю, из какого кармана он извлек бусы, которые подал мне. Я с любопытством посмотрел на нитку небесно-синей бирюзы. Спросил:

– Афанди, они ведь магические?

– Совсем чуть-чуть. Нитку заколдовал, чтобы не порвалась никогда. А так – просто бусы. Красивые! Я для правнучки выбирал, старенькая она у меня, а все равно украшения любит. Ничего, другие куплю. А эти твоей дочке, пусть носит на здоровье.

– Спасибо, Афанди, – сказал я, пряча подарок.

Один поднимался все выше и выше,Другой повредил крыло.На одних полях наливались колосья,

На других ничего не росло.Один умирал, настигнутый пулей,Другой – стрелял из ружья,Но все мы пили из одного ручья.И отхлебнув – кто вина, кто зелья,Кто отца поминая, кто – мать,Один решает, что время строить,Другой – что время взрывать,Но каждую полночь Сидящий у МельницыСудеб решает их спор:Он говорит, кому выходить в дозор.[12]

Алишер кашлянул и негромко сказал:

– Возможно, это не мое дело, музыканты вообще люди странные! Но я считаю, что надо бы провести служебное расследование по поводу этой песни…

Часть третья. Общая судьба

Пролог