Драгоценная ты

— Да уж… Но я рада! Боже! Вылитая я в молодости!

Да, я бы воскликнула: «Вылитая я в молодости!» — а потом добавила бы: — Странно, ты совсем взрослая… Хотя чему удивляться… Что нам теперь делать?..

— Не знаю, — ответила бы ты.

— И я…

— А я — и подавно! — вмешался бы Иэн.

Иэн из идеального мира, где я бы не беспокоилась, что он уйдет к тебе.

— Познакомься, это Иэн.

Так бы все и началось. И мне не пришлось бы смотреть, как ты делаешь ребенка с моим Иэном под яблоней в запущенном саду чужого дома.

Я вою одна, в пустой комнате.

Милая, мы могли бы помочь друг другу забыть темное прошлое, могли бы стать друг другу защитой. Но ты решила забрать Иэна, ты вынудила меня оборвать твою жизнь. Твою и твоей девочки.

Это была девочка…

Ты не успела узнать, что ждешь дочку, а я видела ее вчера во сне.

…Я снова иду через поле. Выгляжу, как сейчас: рыже-седые корни отрастают под черной краской, а ноги по-прежнему тощие, детские. Дохожу до калитки. Меня уже не останавливают боль и кровоточащие руки. Иду дальше по красно-черной земле и вижу перевернутый квадроцикл. Под ним мать, в точности как в моей памяти. А еще — ты и твоя дочка, наша малышка. Вы словно завязаны в узел, переплетены поломанными и странно скрученными конечностями.

Я просыпаюсь, охваченная виной и одиночеством.

Остаток утра навожу кое-какие справки и составляю письмо душеприказчику.

Тема: Завещание мисс Кэтрин Росс

Уважаемый мистер Око!

Настоящим письмом сообщаю, что в случае своей смерти завещаю квартиру, расположенную по адресу Хекьюлес-стрит, Холлоуэй, № 7 другу и бывшему коллеге Азифу Хану. Все остальное имущество, включая средства от продажи квартиры на Портленд-Райс, № 4, должны пойти на основание благотворительного фонда для выплаты социальных стипендий молодым людям творческих профессий из неблагополучных семей на время их профессионального становления в Лондоне.

В здравом уме и твердой памяти,

Кэтрин Росс

Представляю, как Азиф сгружает коробки в коридор квартиры в Холлоуэе. Как он, кряхтя, пихает диван, на котором умер Иэн, вверх по ступеням и оставляет его посреди улицы. На место дивана ставит скамью для жима штанги и ждет доставку из «Икеи». Старается радоваться подарку и не думать обо мне и о том, что здесь произошло.

Заливаю полный бак, кладу в сумку «Циталопрам», вбиваю в навигатор знакомый с детства адрес: Безымянная дорога, Мэтлок, Дербишир.

Я начала искупать вину. Теперь я смогу уснуть спокойно. Меня не будет мучить совесть, я больше не увижу во сне мать и выжженное поле.

Через четыре часа предо мной знакомая калитка. Я уехала отсюда в восемнадцать лет и никогда не возвращалась. Изгородь из прогнивших грубых балок уже заменили на новую — из оцинкованного железа, прочного и нержавеющего. Трава тоже совсем другая — сочная, ярко-зеленая. У земли наконец-то появился заботливый хозяин. Я глотаю пригоршню таблеток. Скоро придет покой…

Таблетки начинают действовать. Осталось пережить судороги, и настанет забвение. Сладкий запах свежей травы слегка успокаивает.

День угасает. Твержу, пока могу говорить: дочка, дочка, дочка… Какое хорошее слово…

Вдруг вспышки света: кислотно-зеленый, насыщенно-желтый, ослепительно-синий. Трава начинает визжать.

Что происходит? Откуда цвета и звуки? Вдруг меня пытаются вернуть к жизни? Я очень надеюсь, что это всего лишь предсмертная галлюцинация, но знаю — мир против меня, даже сейчас, когда я решила его покинуть.

Лили

(черновик поста, 6:04, 26 апреля)

Соедини точки, Кэтрин

Иногда достаточно только сделать набросок, остальное человек дорисует сам. Я уже много раз это проделывала, но с тобой — превзошла саму себя.

Девушка, мечтающая о карьере журналистки. Рыженькая, напористая. Готова драться до последнего. Прекрасно врет. Ну как, Кэтрин? Никого не напоминает?

Ты поплатилась за грехи. Хочешь знать, как все начиналось?

Мы с Рут встретились летом перед моим последним курсом. Случайно разговорились в галерее «Тетли». Я бродила там в одиночестве, наслаждаясь оставшимися днями свободы перед возвращением в домашний ад, где мама и Джемма будут все лето пилить меня на части. После перерыва обычно было еще хуже; в мое отсутствие они не теряли времени даром и придумывали новые способы психологического воздействия. С первых минут разговора с Рут мне вдруг стало легче жить. С ней было просто. Я сразу поняла — она будет для меня кем-то важным.