Драгоценность, которая была нашей

По обеим сторонам прохода между креслами одобрительно закачались головы, и Ашенден продолжил, вдохновившись реакцией туристов на отреставрированные здания и улочки, к тому же он начал отходить от тревожившего его последние два дня недомогания, что не ускользнуло от внимания нескольких членов группы помимо Ширли Браун и сделалось предметом многозначительного обмена мнениями. Что касается Ширли Браун, то она вольготно устроилась на своём привычном месте — после двух втираний мази, предложенной ей миссис Роско, от несчастного укуса не осталось и следа.

— Шикарное место, Ширл, — позволил себе заметить Говард Браун.

— Да. Жаль, нет с нами Лауры и Эдди. Так грустно.

— Не говори! Как будто чего-то не хватает.

Как и предусматривалось маршрутом, в то утро после отъезда из Стратфорда туристы позавтракали в Сайренсестере. Погода пока держалась, они наслаждались ещё одним чудесным днём золотой осени. И возможно, у многих мало-помалу сглаживались неприятные воспоминания о трагических событиях, испортивших им пребывание в Оксфорде.

На заднем сиденье, рядом с Филом Олдричем, на этот раз примостилась одна из вдовушек, возрастом чуть помоложе, миссис Нэнси Уайзман, библиотекарша из Оклахома-Сити. С тайным злорадством она заметила, как эта скрипучая вещунья заметно охладела к своему прежнему партнёру после того, как он отказался (вместе с большинством других туристов) подписать жалобу на Шейлу Уильямс. Хотя Фил держался по отношению к ней (Нэнси) немного сдержанно, но она знала, что такова его манера, и ей нравилось общество этого маленького, хрупкого, доброжелательного человека, который почти неизменно оказывался последним в каждой образующейся очереди. Да, определённо тур стал поинтереснее и повеселее, и она только накануне вечером написала дочери открытку, в которой сообщила, что, невзирая на смерть спутницы, кражу и убийство, она «начинает заводить знакомства, и уже есть два или три человека, с которыми она дружит».

Если же говорить по чести, то сам Фил находил Нэнси Уайзман излишне экспансивной и, как это ни покажется невероятным, предпочёл бы сидеть там, впереди, рядом с Джанет Роско и слушать (а ещё точнее, попытаться услышать) сведения о Бате, которые заканчивал излагать мистер Ашенден:

— В восемнадцатом веке город стал курортом для английского высшего общества, и с ним больше всего связывают имя великого денди и знатока физической культуры Бо Нэша. Бат может похвастаться также тем, что его посещали Генри Филдинг, Фанни Берни, Джейн Остен, Уильям Вордсворт, Вальтер Скотт, Чарлз Диккенс, а самым же знаменитым из гостей Бата были Джеффри Чосер и Женщина из «Повести о Бате» и «Батская ткачиха»[17]

.

Очень удачная концовка для лекции.

Он заметил, что сидевшая по другую сторону прохода Джанет Роско снова копается в своей бездонной сумме и вытаскивает тоненькую книжку, обложки видно не было, но он и без того догадался, что это Чосер.

Он улыбнулся ей, она, раскрыв книгу на «Прологе», приветливо улыбнулась в ответ.

Ему подумалось, что это добрый знак, сулящий спокойное пребывание в Бате.

И напрасно.

Глава пятидесятая

В старости во время своих последних приездов в Стинсфорд он часто приходил на могилу Луизы Хардинг.

Флоренс Эмили Харди.

Ранний период жизни Томаса Харди

В больничной сводке к вечеру понедельника значилось, что состояние Люси Даунс официально признано «хорошим», что лучше «удовлетворительного», как отмечалось в воскресенье, и ещё лучше предшествующего «без изменений». Возможно, помогли три посещения мужа (первое ранним утром в воскресенье, через два часа после освобождения из-под ареста), но возникло небольшое осложнение по поводу непрекращающегося внутреннего кровотечения, кроме того, что было для неё гораздо важнее, её стало заботить, как она выглядит, улыбаясь. Первым делом она вообще перестала улыбаться, даже Седрику, и, мучаясь весь день в постели от болей в руке, всё равно продолжала думать, что с удовольствием предпочла бы сломать себе два ребра, чем два зуба, пусть даже самые кончики.

Суета, всё это суета, как любят выражаться проповедники. И сказать про её состояние «удовлетворительное» — значило бы значительно приукрасить ситуацию. Но именно так выразился Морс в 8.30 утра во вторник, отвечая на вопрос Льюиса о здоровье Люси. Возможно, Морс чуть-чуть улыбнулся, услышав этот вопрос. Впрочем, может быть, и нет.