Драгоценности солнца

— Ты уже разобралась, как и я, только еще не поняла это. Я бы сказал, что точно знаю, чего хочу, а ты только думаешь, будто знаешь, чего хочешь. Однако… — Он отвел мокрые пряди с ее лица. — Если ты так уверена в себе, тебе не о чем беспокоиться. Давай просто наслаждаться временем, проведенным вместе.

— Не в этом дело…

— Ты хочешь сказать, что тебе плохо со мной?

— Нет, конечно, но…

— Или что ты не знаешь, чего хочешь?

— Я знаю, чего хочу.

Эйдан прижался к ее лбу.

— Вот и ладно. Что плохого в том, чтобы дать мне шанс изменить это?

— Я не знаю. — Но что-то должно быть. Ей не хватает благоразумия, а она должна быть благоразумной, даже если стоит голая под душем. — Эйдан, мы говорим не о капризах. Я отношусь к этому очень серьезно, и я не передумаю.

— Хорошо. В добрых ирландских традициях мы заключим пари. Ставлю сотню фунтов на то, что ты передумаешь.

— Я не заключаю пари по таким серьезным поводам.

Эйдан пожал плечами, взял мыло.

— Если ты боишься потерять деньги…

— Не боюсь, — прошипела Джуд, тщетно пытаясь понять, в какой момент он загнал ее в ловушку. — Две сотни.

— По рукам. — И он поцеловал ее в кончик носа, скрепляя сделку.

19

Смешно! Она поставила деньги на то, что не выйдет замуж за Эйдана. Смешно и досадно.

Гнев, загнавший ее в ловушку, несвойственен ей, ведь тихая, кроткая, благоразумная Джуд всегда успешно подавляла вспышки гнева.

Ничего, к назначенному времени и она, и Эйдан забудут о пари. Какой смысл вспоминать? Они оба только поставят себя в глупое положение.

А пока у нее полно домашних дел, и у нее есть работа. Нужно сводить Финна на прогулку, вернуть посуду Молли О'Тул. И давно пора позвонить домой, поговорить с родными. А потом, если позволит погода, она расположится с компьютером в саду.

Мысленно Джуд отчетливо представляла себе и белую птицу, и черного волка. Ей не терпелось записать историю, рассказанную Эйданом накануне. Вряд ли ей удастся передать всю прелесть этой легенды, но она попытается.

Джуд собрала посуду, сложила в пластмассовый контейнер собственноручно испеченное сахарное печенье и огляделась в поисках щенка… Он сидел под кухонным столом, и под ним растекалась огромная лужа, естественно, в стороне от подложенной газеты.

— Неужели ты не мог подождать еще минутку? — В ответ Финн бодро повилял хвостиком, и Джуд, не удержавшись, хмыкнула и поставила посуду на стол.

Пока она вытирала лужу, щенок прыгал, облизывал ее лицо, тихонько урчал, и она даже забыла отругать его. А потом минут десять шутливо боролась с ним, почесывала животик и была счастлива не меньше его.

Джуд понимала, что балует его, но кто мог знать, что в ней столько нерастраченной любви?

— Мне почти тридцать, — прошептала она, поглаживая длинные, шелковистые уши Финна. — Я хочу, чтобы у меня был свой дом, своя семья. Я хочу, что бы рядом со мной был мужчина, который бы любил меня. — Она прижала к себе щенка, и тот, извернувшись, лизнул ее руку. — Я не соглашусь на меньшее. Я не стану довольствоваться объедками, даже если кажется, что лучшего не смогу получить. Поэтому…

Она подняла Финна, ткнулась носом в его носик.

— Пока только ты и я, приятель.

Как только открылась задняя дверь, щенок стрелой метнулся в сад, и Джуд умилилась, хотя он нацелился на ее цветы. Она резко окликнула его. Он замер, подскользнулся, перекувыркнулся, и Джуд сочла это значительным успехом, ведь пострадал только один ряд агератума.

Они направились к дому О'Тулов. Финн обгонял ее, возвращался, бегал вокруг ее ног и отскакивал, чтобы понюхать то, что вдруг вызывало его интерес.

Джуд представила, каким он вырастет. Большим, красивым псом, любителем побегать по холмам.

Господи, что делать с ним в Чикаго?

Джуд тряхнула головой, отгоняя этот вопрос. Зачем портить удовольствие от чудесной прогулки?

Воздух был прозрачным, солнце пронзало тонкими лучами легкие облака, плывшие в сторону Англии. Внизу плескались темно-зеленые воды Ардморской бухты. Если остановиться и прислушаться, в этой мерцающей тишине можно услышать музыку. В такую погоду на пляж потянутся туристы и даже кое-кто из местных, если выпадет свободный час-другой.

Молодые матери разрешат своим малышам босиком побегать по линии прибоя и наполнить мокрым песком пластмассовые ведерки. Сколько сегодня будет построено и смыто волшебных замков!

Живые изгороди вдоль дороги покрылись цветами, трава пружинила под ногами и сверкала утренней росой. Зеленые холмы простирались до высоких гор на севере, упиравшихся вершинами в облака.

Джуд нравилась скромная красота этой земли, древние замки, разрушенные временем и врагами и навевающие мысли о доблестных рыцарях и прекрасных дамах, о королях, ничтожных и великих, о верных слугах и коварных врагах. И, разумеется, о магии и колдовстве, о музыке фей.

Сколько еще легенд предстоит узнать, размышляла Джуд. О жертвах ради любви и славы, о торжестве доблести и чести, о наложенных и разрушенных заклятьях.