Драгоценный груз

– Хватит! – крикнул тот, кто специализировался на ругани. – Что ты предлагаешь?

– Свободу. Мы братья, и потому я предлагаю вам лучший из вариантов.

– А взамен?..

– Я пришел не торговаться, а помочь. Вам нечего мне предложить, – сухо сказал Вонн. – Бросьте оружие и поспешите в спасательный модуль, к которому вы приписаны. В случае необходимости наврите что-нибудь. Этому-то, я надеюсь, вас учить не надо?

– Хм-м… А что будешь делать ты?

– Пристрелю Бэчмана. Я был первым из преданных им и, следовательно, имею право первым проделать в нем подходящее количество дыр.

– Так тому и быть, – проворчал умелец работать отмычкой и, бросив пистолет Ксегга на пол, двинулся к Вонну. Он прошел уже метра три, прежде чем его примеру последовал второй наемник.

– Я рад, что вы приняли верное решение, – улыбнулся им на прощанье Вонн. – Живите долго, пейте в меру.

– Спасибо, брат, – недружно ответствовали наемники.

Вонн крикнул Винтерсу, чтобы тот пропустил двух человек и, когда те скрылись в глубине коридора, направился к двери в дипломатический отсек, чтобы узнать, каких успехов достигли заговорщики. Минуты через две к нему присоединился Винтерс.

– Они ушли. Я проводил их до лифтового холла.

– Спасибо, здоровяк. Бэчман заблокировал дверь изнутри, и никакими отмычками ее не откроешь, нечего и париться, – проворчал Вонн. – Непонятно другое: почему он до сих пор не отстрелил этот отсек от лайнера? Ведь ради этого-то все и затевалось…

Он поднял с пола два пистолета Ксегга и вручил их Винтерсу, попросив отдать его оружие.

– Пукалку или бластер? – поинтересовался озадаченный поведением товарища Винтерс.

– Пукалку, – ответил Вонн. – Я вовсе не желаю разносить дипломатический отсек вдребезги.

– Вонн, я чего-то не въезжаю. Объясни мне…

– Потерпи минутку, и ты все поймешь, – пообещал Вонн. Достал из кармана телефон, нажал кнопку вызова и произнес: – Бэчман? Это говорит Морис Вонн. Надеюсь, ты меня еще помнишь? Я – та самая колючка, которую тебе никак не удается вытащить из своего зада. Мы довольно уже поиграли и поломали игрушек. Пора перейти к делу.

Он подождал ответа, но его не последовало.

– Бэчман, я одолжил телефон у одного из твоих ребят и хотел бы поговорить с тобой с глазу на глаз, – продолжал Вонн. – Я стою у двери дипломатического отсека. Если ты не отзовешься, мне придется попортить имущество флота ОИЗ. И, поверь, тебя это огорчит значительно больше, нежели капитана лайнера.

Вонн поднял пистолет и выстрелил. Черное, паукообразное пятно появилось на облицованной белым пластиком поверхности двери. Полюбовавшись на дело своих рук, он засунул оружие под халат и снова поднес телефон ко рту.

– Это было предупреждение. Следующие выстрелы по двери будут сделаны из пистолета Ксегга. После того, как я проделаю в ней несколько дырок, этот отсек потеряет герметичность, и убежать из него тебе удастся разве что в могилу. – Вонн сделал паузу и закончил: – Мне надоело ждать, и через минуту-другую я начну превращать эту дверь в сито.

– Чего тебе от меня надо? – спросил спустя несколько мгновений Бэчман.

Вонн улыбнулся.

– Чего тебе нужно от меня? – повторил Бэчман.

– Прежде всего, мне не нравится говорить по телефону. Я хочу войти в отсек, а уж там мы обсудим все остальное.

Первая дверь открылась.

– Обе двери сразу, – потребовал Вонн.

Вслед за наружной открылась внутренняя дверь, и из глубины отсека донесся голос Бэчмана:

– Входите.

– Ты не совсем верно меня понял. Мой товарищ останется снаружи, чтобы быть уверенным, что переговоры пройдут успешно. – Вонн передал телефон Винтерсу.

– Один ты будешь или с приятелем, мне все равно. Но поторопись.

– Если я не позову тебя через десять минут, – прошептал Вонн, – изрешети обе двери так быстро, как сумеешь. И, если тебе удастся пробраться в отсек…

– Убей Бэчмана, – закончил за товарища Винтерс.

Кивнув, Вонн направился к дверям отсека. Миновал шлюз и оказался в гостиной. Это было центральное помещение отсека, и он сразу заметил, что большая часть мебели сдвинута к стенам, поскольку арколианские Е-формы не пользовались стульями или кушетками. Двери в каюты арколианцев были закрыты, и единственным живым существом в гостиной был Бэчман. Он стоял перед встроенной в стену панелью управления, и маска с фильтром, который должен был уберечь его от воздействия арколианских феромонов, свободно болталась у него на груди.

– Возникли непредвиденные трудности? – поинтересовался Вонн.

– Какой-то кретин вытащил из панели блок дешифратора, без которого я не могу включить систему автономного функционирования отсека, – сухо сообщил Бэчман. – У меня нет доступа к стыковочным узлам. Мы оказались в ловушке, и если ты намеревался удрать отсюда вместе со мной, то жестоко просчитался.

Вонн окинул гостиную взглядом и едва удержался от восклицания. Столь необходимый Бэчману дешифратор лежал на низком столике, придвинутом к составленным у стены кушеткам. Не заметить его было невозможно, и все же… Он быстро отвел глаза от дешифратора, чтобы не привлечь к нему внимания Бэчмана.