Драгоценный груз

Оказалось, что рыбаков уже трое суток носит по морю. За это время они ничего не ели. Катастрофа застигла неожиданно. С утра охотники отправились на промысел за три километра от своей стоянки. Потом раздался страшный треск, лёд под ногами задрожал, и не успели они что-либо предпринять, как оказались со всех сторон отрезанными. Их несло в открытое море. На стоянке остались продовольствие и шесть их товарищей. Где они сейчас?

Охотники ждали спасения и по ночам жгли костёр. На топливо разбивали сани. Утром этого дня они решили, что, если помощь не подоспеет, прирежут одну лошадь и утолят голод.

Но помощь пришла – вернее, прилетела.

Казанов выдал охотникам десять аварийных посылок. Десять посылок! Да это целое богатство для изголодавшихся, продрогших людей! В посылках (каждая весила десять килограммов) были сухари, консервы, фляги со спиртом и табак.

Казанову надо было улетать. Он объяснил охотникам, что отыщет пароход и подведёт его к этой льдине.

Взлетев, лётчик взял курс восточнее, надеясь найти тех шестерых охотников, которые остались на стоянке. Кроме того, рыбаки сказали, что слева от них была стоянка другого колхоза, с тридцатью охотниками.

На этот раз он скоро обнаружил льдину с людьми. Ещё издали он заметил кош и, подлетев, увидел много людей. Льдина была большая, ровная. Казанов сделал посадку. Здесь были все тридцать рыбаков из колхоза «Новый путь», двенадцать лошадей и уцелевшая добыча – тюлени.

Выслушав ещё одну печальную историю, Казанов отдал этой группе восемь аварийных посылок, оставив на всякий случай в самолёте ещё четыре. От дальнейших поисков он пока решил отказаться. Было уже два часа дня, и он торопился спасти тех, кого нашёл. Взлетев, Казанов направился на юг.

Чем дальше на юг, тем меньше плыло льдин. Там, где кончалась полоса битых льдов и открывалось чистое море, показался дымок. К этой точке и направился Казанов. На горизонте появилась труба, а затем и силуэт ледокольного парохода.

– Пиши записку, – сказал Казанов бортмеханику и продиктовал: – «На севере и северо-востоке нашёл две группы рыбаков. Идите за мной».

Бортмеханик свернул записку и положил её в вымпел – маленькую цилиндрическую коробочку с красным флажком.

Над пароходом лётчик прошёл совсем низко и успел на корпусе его прочитать название: «Медвежонок». Бортмеханик бросил на палубу вымпел. Пролетев ещё раз и убедившись, что вымпел замечен, Казанов взял направление к рыбакам. Ближе была льдина с рыбаками колхоза «Новый путь» – лётчик и подошёл к ней, потом повернул обратно к пароходу.

Долгое время самолёт, как маятник, курсировал между пароходом и льдиной. Пароход медленно пробирался среди плавучих льдов, а Казанов указывал ему направление. Наконец пароход настолько приблизился, что лётчик увидел его. Значит, и с парохода видели самолёт. Он ещё раз подошёл к пароходу и бросил вымпел с запиской:

«Сажусь к рыбакам и жду вас».

Через час пароход стал виден уже со льдины, а ещё через час он к ней пришвартовался.

Когда на пароход поднялись рыбаки и погрузили лошадей и убитых тюленей, солнце уже заходило. Стало темнеть.

Теперь положение самого лётчика осложнилось. Бензина было достаточно для того, чтобы долететь до аэродрома, но не было уверенности, что капитан без самолёта найдёт вторую группу. Поэтому Казанов решил лететь к рыбакам, указать путь пароходу и, сделав там посадку, организовать сигнализацию костром.

Самолёт взлетел, и одновременно отшвартовался пароход.

Лётчик раза два прокурсировал между рыбаками и пароходом и сел на льдину. Этим полётом он отрезал себе возможность возвратиться на базу. Бензин был на исходе.

Наступила темнота. Охотники разбили последние сани и зажгли костёр. Парохода всё не было.

Только к десяти часам вечера прожектор с парохода поймал своим лучом льдину с людьми и догоравшим костром.

Когда пароход пришвартовался, лётчик глубоко вздохнул. Сорок восемь человек были спасены.

Но наступил тяжёлый момент для самого лётчика, бортмеханика и самолёта.

– Теперь выручайте меня, – сказал Казанов капитану. – Придётся здесь ночевать и вам и мне. Мы радируем на аэродром, и утром мне привезут бензин.

Капитан, опытный моряк, бывавший во всяких переделках, спокойно ответил:

– О чём толковать! Будем дрейфовать вместе со льдиной.

С помощью матросов Казанов и бортмеханик укрепили самолёт на льду. К крыльям и поплавкам привязали две толстые верёвки; на других концах верёвок укрепили палки и опустили их в лунки, пробитые во льду так, что концы палок упирались в лёд. Скоро палки, а с ними и верёвки вмёрзли, и упор получился крепкий.

Мотор самолёта зачехлили, и Казанов с бортмехаником пошли на корабль, чтобы отдохнуть после тяжёлого лётного дня.

В двенадцать часов ночи поднялся шторм. Лед загудел, затрещал. Громадные волны раскачивали пароход, заливали его палубу, бились о льдину, размывая и разбивая её. Ветер валил с ног. В кромешной тьме не виден был самолёт. Казанов не мог сидеть на месте – он выбегал на палубу, вглядывался в темноту, шёл к капитану, потом снова возвращался.

«Что там с самолётом? Уцелеет ли он или буря искромсает, унесёт его?»