Драко Малфлой и тайная комната (СИ)

Выходя следом за Снейпом из лаборатории, Драко обернулся. Поттер натягивал штаны; он, словно почувствовав взгляд Драко, оглянулся — и Драко понял, что Гарри пытался скрыть от Снейпа вовсе не синяки — он прятал слезы.

Они вышли из подземелий, и Снейп повел Драко по коридору, который, как совсем недавно установил Драко, вел к апартаментам преподавателей.

— Профессор… — заговорил Драко. Снейп вскинул руку и резко остановился.

— Даже не заговаривайте со мной, мистер Малфой.

— Профессор, не говорите моему отцу, пожалуйста!

— Я весь год покрываю вас, Малфой, но сегодня вы перешли все границы.

— Профессор…

— В какой-то момент, — Снейп, по-видимому, уже не слышал Драко — ноздри его гневно раздувались, голос был сухим и шелестящим, как шипение змеи, — мне начало казаться, что вы не тот эгоистичный, балованный, самовлюбленный, уверенный, что ему можно все мальчишка, которым притворялись пять лет, Малфой. Видимо, мне действительно показалось.

— Вам-то что?! — выпалил Драко, не сдержавшись. — Какая вам разница, плохой я или хороший?

— Никакой, мистер Малфой, — холодно ответил Снейп. — Абсолютно никакой.

* * *

Он долго разговаривал с Люциусом в кабинете, пока Драко ждал в спальне. Потом, когда Снейп ушел, Драко был вызван на ковер.

— Не то чтобы меня беспокоило твое душевное состояние или, тем более, душевное состояние Поттера, — заговорил Люциус после долгой паузы. — Но ты позоришь меня, мальчик.

Он выдержал паузу, словно ожидая, что Драко начнет оправдываться. Но Драко знал, что его отец ненавидит оправдания. И он промолчал.

— С самого начала года ты ведешь себя просто омерзительно. Ты спутался с этой безродной девчонкой. Ты перестал учиться. Ты в который раз затеваешь мордобой, — Драко вскинул на отца изумленный взгляд и тут же быстро опустил глаза. О, хвала Снейпу! Он не сказал! — Разве я учил тебя действовать грубой силой?

Особенно когда это не нужно! Особенно когда речь идет о Поттере! Он не твой враг, Драко! Запомни это.

Драко молчал — его сердце слишком сильно трепетало от облегчения, чтобы он мог слышать и тем более — осознавать, что говорит ему отец. Но тут Люциус сменил тон.

— Чем же он так достал тебя, Драко? Уж не влюблен ли ты в него?

— Что?! — душа резко ухнула в пятки.

— Мне не верится, что мой сын может ненавидеть кого-то до такой степени, чтобы впасть в бешенство. Мне казалось, что ты усвоил мои уроки — сильные чувства не конструктивны. Независимо от того, любовь это или ненависть. Мне казалось, что, несмотря на свои юные лета, ты можешь сохранять хладнокровие. Что же изменилось нынче? Знак твоего чувства? Ты влюбился в Поттера и потому не можешь сдерживать себя?

Отвечай мне, Драко!

— Я… нет… — Драко скрутило от животного ужаса, который внушал ему отец. Он даже невольно отступил на шаг. — Отец, я…

Холеная рука взлетела и силой ударила Драко по лицу. Белокурая голова мотнулась, из разбитой губы пошла кровь. Драко едва сдержал крик.

— Не лги мне, мальчик, — голос отца был обманчиво спокоен; он указал палочкой на стол, сказал: — Ассио! — и в руку ему скользнула учительская указка. — Раздевайся.

Драко не считал, сколько раз его наказывали розгой. Может, число его наказаний уже перевалило за сотню. Но он знал, что привыкнуть к боли все равно не сможет. Не сможет не бояться. Не сможет удержаться и не запросить пощады.

— Отец… отец, пожалуйста…

— Ты меня слышал.

Бессильный гнев на отца, страх боли, ненависть к Поттеру — он опять был во всем виноват! — Драко не смог бы сказать, какое чувство было сильнее, или горше…

Покусывая губу, чтобы не разреветься, он медленно стянул робу, рубашку, чуть спустил штаны и лег лицом вниз на кушетку.

"Удар… второй, третий… с силой, с оттяжкой… гибкая указка ничуть не хуже розги. Мальчик вздрагивает, но молчит, лишь сжимает кулаки, закусывает обнаженное плечо… Как же это я забыл, насколько он красив, насколько совершенно его тело и бела его кожа?.. Хочется приникнуть к ней губами и целовать эти багровые следы… сделать то, чего не делал уже столько времени… Он почти совсем взрослый, но — почти, но — не совсем. Он все еще мой мальчик, мой прекрасный мальчик…

Нельзя, Люциус, нельзя… не сейчас, не здесь, не в Хогвартсе, где у каждой стены есть уши и глаза, уши и глаза Дамблдора. Отец может выпороть своего сына, но не более.

Подожди, мой сладкий, мой мальчик, пока больно, потерпи… Пока мы не окажемся дома.

Жаль, что тебе опять придется все забыть…"

* * *

Впереди, в тумане, маячили две огромные, смутно знакомые тени. Он сморгнул слезы с глаз, оттолкнулся от стены и пошел к ним навстречу. Боль толчками распространялась от спины по всему телу, но никто, глядя на Драко, не смог бы сказать, что этого человека только что избили так, как не избивали еще никогда.

— Эээ… Драко… — Грегори Гойл. Все считают, что он злобен и туп, но это правда лишь наполовину. Он действительно злобен, но вовсе не туп. Вряд ли он умен, конечно, но, бесспорно, очень и очень хитер. — У тебя все в порядке? Мы видели, тебя Снейп куда-то вел…