Дракон

Механическое чудовище (одно из тех, которых Лили называла МАШИНАМИ) надвигалось стремительно, быстрее любого известного Мору зверя или супера. (Если только оно не было фантомом. Однако у щенка не осталось времени, чтобы выяснить это. По слухам, бродившим среди суггесторов, Джампер умел поддерживать до десяти фантомов одновременно, хотя с увеличением их количества неизбежно падала реалистичность. Подтвердить или опровергнуть эти слухи по понятным причинам не мог никто. Кен держал пару фантомов в течение часа. В подавляющем большинстве случаев этого было вполне достаточно.) Мор моментально оценил происходящее и сделал то единственное, что сулило шанс выжить: перекатился еще раз, чтобы оказаться между огромными колесами, и прижался к темной шершавой поверхности.

Металлическая масса накрыла детеныша. Исходящий

от нее жар обдал его тошнотворной волной. Сирену заглушил низкий звук, таранивший тело, заставлявший вибрировать внутренности…

Мор испытал непродолжительный, но жутчайший приступ клаустрофобии. Жизненное пространство сплющилось до размеров узкой горизонтальной щели – и, не будь Мор таким маленьким, он превратился бы в кусок ободранного окровавленного мяса. Неведомому хищнику оставалось только раздавить и растереть его.

Но за доли секунды Мор преодолел страх и приготовился умереть так, как учил его Кен, – с ясным сознанием того, что не было и не будет ничего, кроме этого мига смерти, вместившего в себя всю жизнь…

Волна раскаленного металла схлынула, но за ней накатывала следующая. Мор скорчился в потоке ядовитого смрада, и тем не менее он успел почувствовать, что человек внутри уносящейся МАШИНЫ был не охотником, а только живым орудием. Слепым орудием, хотя вряд ли жаловался на зрение. В отличие от него Мор видел во всем происходящем – даже в том, что оказался здесь, – неумолимую логику смертельной игры. И настоящие игроки, возможно, пребывали за пределами времени…

Он поднял голову ровно настолько, чтобы убедиться: один и тот же прием редко срабатывает дважды. Машина была низкой, приземистой, с плавными очертаниями, созданной для скорости. Для Мора скорость означала преследование. Внутри машины находились вооруженные суперанималы. Он почуял близость оружия. Настоящего оружия, а не того дерьма, которое ему подсунули на полигоне.

(Его не покидала мысль о том, что это часть испытания, устроенного самкой, которая хотела заменить детенышам мать. Впрочем, не хотела – он чуял отвратительный запах принуждения… Петля на маршруте – почему бы нет? В следующее мгновение он мог быть выброшен обратно. Но пока он не знал этого точно, он должен был действовать так, словно каждая секунда – решающая и последняя.)

Он дважды выстрелил по фарам – и без пользы истратил заряды. Резиновые пули не пробивали защитных стекол. Мор рванулся в сторону, за пределы вырезанного лучами светового коридора, однако конус мощной фары-искателя не отпускал его.

Он удивлялся тому, что до сих пор не убит. Если бы на месте этих странных охотников в машине находился супер из его мира или даже натасканный суггестор, Мор был бы уже мертв – окончательно и бесповоротно. Он впервые осознал, что, возможно, является всего лишь приманкой, пока идет охота на более крупного зверя. А этим крупным зверем мог быть только Кен. И чем дольше продержится Мор, тем большая опасность будет угрожать отцу.

Позади него дважды громыхнуло. Получив удар в предплечье, который сбил его с ног, Мор понял, что у него есть шанс уцелеть. Это был плохой выстрел. Любой выстрел, оставляющий жертве хоть какое-нибудь время, считался плохим.

Мор замер, лежа лицом вниз. Он отключил дыхание и уменьшил излучение до минимального уровня. Кроме всего прочего, это означало остановку мышления. «Не притворяйся мертвым, а СТАНЬ мертвым», – говорил Кен, давая ему первые уроки маскировки. (Впрочем, Мор уже приобрел печальный опыт, когда пытался проделать нечто подобное в Пещере: он узнал, что при встрече с суперами уровня Дракона такие приемы бесполезны. Но может, виновата Лили? В чем виновата? В собственной смерти? Приходилось признать, что она была обречена…)

Однако сейчас он противостоял охотникам, которые не только плохо стреляли. Эти идиоты, похоже, понятия не имели о Тенях! Оба были открыты – до такой степени открыты, что Мор при желании сумел бы узнать, как зовут их бедных самок и детенышей. Но, во-первых, у него не возникало подобного желания, а во-вторых, самок и детенышей действительно стоило пожалеть, потому что вскоре они останутся без защиты и без еды. То есть сами превратятся в чью-то добычу… Мор понял, что полная маскировка не нужна.

Охотники вышли из машины и медленно приближались к лежащему щенку. Хаос, царивший в головах этих ублюдков, Мор мог сравнить разве что со снежной бурей. Некоторой концентрации они все же достигали, но только на поверхности, а под тонким слоем этого несовершенного «зеркала» бурлила мутная взвесь противоречивых мыслей, желаний, страстей…