Дракон должен умереть. Книга II

– Можете, – невозмутимо сказал он, – но вряд ли захотите. Вы продрогли, а ночью снова будет холодно. Вы ничего не ели с утра. Кроме того, – добавил он, – вам просто некуда бежать. В любом городе и селе в вас тут же признают арестанток и вернут в Дельту. И продадут на четырнадцать и десять лет соответственно кому-то куда менее доброму, нежели я.

– Он дело говорит, – подала голос Джил.

– Я знаю, – сказала Джоан. – Я только не могу понять, какой у него в этом деле интерес.

– Личный, – коротко ответил Инкер и ушел в дом, не сказав больше ни слова.

* * *

Когда они переоделись в великоватую, мужскую, но вполне приличную и теплую одежду и перекусили, Инкер скомандовал снова трогаться в путь. Девушки повиновались. Он был прав насчет побега. Даже одетые и сытые, они вряд ли пока могли куда-нибудь податься. Инкер выглядел вполне безобидно, и Джоан решила, что момент еще не настал. Кроме того, как вполголоса заметила Джил, вряд ли он потратил бы почти полторы тысячи, если бы собирался сразу от них избавиться каким-нибудь зверским образом. Джоан смущало, что она не знала мотивов Инкера и, следовательно, не могла представить себе, зачем он выкинул на них такую кучу денег. Но, так или иначе, Инкер теперь шел пешком, а они вдвоем ехали на лошади, и это, до поры до времени, вселяло некоторый оптимизм.

Они добрались до Дорнберга поздно вечером, проехали город насквозь и продолжили путь по тракту. Джоан снова начали одолевать сомнения, но тут справа от дороги показались огни, и они въехали через большие ворота на широкий двор, окруженный частоколом и невысокими домами. В распахнутых воротах одного из них стоял сутулый мужчина с угольно-черными волосами и острой бородкой. Насмешливые темные глаза, подчеркнутые небольшими морщинками в уголках, смотрели скептически.

– Отлично, – сказал он громко, когда Инкер велел девушкам спешиться. – Прекрасная покупка, Инкер.

Инкер молчал. У Джоан сложилось впечатление, что он из той породы людей, которые разговаривают немного, и только когда это действительно необходимо.

Она хорошо знала таких людей.

– Ты, если мне память не изменяет, должен был привезти конюха и помощника кузнеца. Что ж, я вижу, что ты долго присматривался к кандидатам, взвесил все за и против. В общем, ответственно подошел к тому, чтобы вложить наши, между прочим, общие деньги самым выгодным образом. Как обычно.

Лицо Инкера было совершенно невозмутимым.

– Вот эта рыжая, Герхард, – он указал головой на Джил, – дочь покойного Билла Гаттера. Помнишь такого? Как ты думаешь, мог я нам найти лучшего конюха?

– Серьезно? – Герхард слегка смягчился. – Дочь старика Гаттера?

Джил кивнула.

– Ну хорошо, – сказал наконец Герхард уже не столь ядовитым тоном. – Тут, я думаю, все в порядке. Хотя мне страшно подумать, сколько за нее пришлось заплатить. Но ты же не будешь уверять меня, что вторая – дочь лучшего дельтского кузнеца? Хотя и в этом случае в подмастерья она все равно не годилась бы. Тебя что, – повернулся он к Джоан, – плохо кормили, девушка?

– Случалось, – усмехнулась она.

– Оно и видно, – буркнул Герхард. – И что нам делать? Ларри уже ноет в голос, что он не успевает ничего. Потому что ему приходится самому тягать мешки с углем и вчерне обрабатывать металл. А ты опять не смог сдержать своих прекраснодушных порывов.

Инкер пристально посмотрел на Герхарда.

– Давно «Хильду» не выпускали?

Герхард перестал улыбаться и отвел глаза. Хмуро глянул на Джоан.

– Я могу быть помощником кузнеца, – тихо сказала она.

Герхард громко фыркнул.

– Смешно.

– Я серьезно.

– Девушка, помощник кузнеца таскает многопудовые мешки и ворочает кузнечным молотом только так. Вот этим вот, – показал он на огромный молот, стоявший у другой створки ворот. – Я сомневаюсь, что ты сможешь его даже поднять.

Ничего не говоря, Джоан подошла к воротам в кузницу, не сводя с Герхарда взгляда. Он прищурился. Она подняла молот – он казался по-детски легким. Джоан слегка покачала его, держа за рукоять, а потом резко подбросила вверх. Молот подлетел высоко в воздух. Джоан поймала его левой рукой, быстро перевернула и аккуратно поставила на место.

– Ее посадили за то, – произнес Герхард в наступившей тишине, – что во время подобного трюка она кому-то пробила голову?

– Почти, – ответил Инкер.

Мир за частоколом

Инкер был оружейником, Герхард – ювелиром.

Дела мастерской в последнее время шли в гору, сеть клиентов расширялась, появились заказы издалека. Их нужно было доставлять, а для этого оказалось выгоднее иметь своих гонцов на собственных лошадях. Быстроногие верховые лошади же, как выяснилось, требовали к себе нежного и трепетного отношения, которого местные крестьяне, привыкшие к деревенским тяжеловозам, никак не проявляли. Так возникла необходимость в хорошем конюхе – и Инкер действительно не ошибся, купив Джил. Он не держал ее на цепи, как полагалось, но это и не требовалось – Джил вряд ли теперь хотела сбежать. У нее были стол, кров – и лошади. Ее любимые лошади.