Дракон и волчица

— Мой господин, разведка только что сообщила, что Харольд Хортхольд предал нас и вместе со своей армией перешёл на сторону императора. За ночь они совершили длинный марш-бросок, форсировали Тибр и объединились с силами Фалангуса у городка Ронадо, что к западу от Рима.

Услышав это, Лектор даже не дрогнул. Внешне он продолжал оставаться спокойным и невозмутимым, хотя в голове его в эти мгновения творился настоящий хаос. Как такое могло произойти? Почему союз герцогов разваливается прямо на глазах? Что такое мог предложить Фалангус, чтобы заставить Харольда перейти на свою сторону? Что будет дальше? Если уж на сторону императора переметнулся этот тупой сицилийский козёл, чего тогда ждать от хитрого и изворотливого Сайруса Адриапитоса?

Немного придя в себя, герцог подошёл к столу и принялся, уже который раз, внимательно изучать карту Центральной Италии.

— Где, ты говорил, сейчас находится объединённая армия Фалангуса и Харольда?

— У городка Ронадо, — адъютант, до этого стоявший на одном колене, в одно мгновение вскочил на ноги и словно домашняя собачонка бросился на зов своего хозяина, — Теперь они движутся к побережью Средиземного моря. Осмелюсь заметить, довольно глупый ход с их стороны. Вместо того чтобы защищать Рим, они идут прямо навстречу флоту нашего союзника Адриапитоса. Как будто, они сами хотят поскорей оказаться в ловушке между двумя армиями и под огнём корабельных орудий.

— Этому может быть только одно объяснение, — Лектор выпрямился во весь рост и злобно сжал губы, — Фалангус не опасается Сайруса лишь потому, что этот хитрый мерзавец вслед за Харольдом также перешёл на его сторону. Он давно ждал возможности, чтобы нанести мне удар в спину. Теперь эти трое постараются как можно скорее объединить свои силы в один кулак. Если это произойдёт, у нас начнутся большие проблемы.

— Что теперь прикажете делать?

Адъютант поднял голову и испуганно посмотрел на своего хозяина. Хозяин молчал. Он просто застыл на одном месте, тщательно обдумывая свой ответный ход. Лицо его было бледным и отрешённым, а маленькие злобные глазки неподвижно смотрели в одну точку.

— Немедленно поднимай лагерь. Мы идём за Фалангусом и Харольдом. Главное сейчас — это настигнуть их раньше, чем они доберутся до побережья. С Сайрусом я разберусь чуть позже. Без него, у этих двоих не будет ни единого шанса. Они имеют лишь пятьдесят тысяч плохо вооружённых оборванцев, против моей армии, которая вдвое больше и оснащёна по последнему слову военной науки. Даже самый великий стратег в мире не сможет победить при таких условиях. Император, конечно, весьма хитрый и изворотливый соперник, но на этот раз, похоже, я вовремя разгадал весь его фокус.

Императорская армия отступала. Уже почти сутки они шли под мелким холодным дождём, по разбитой дороге, по колено в грязи и, вдобавок, преследуемые по пятам превосходящими силами Лектора Кардини. Среди солдат потихоньку зрело недовольство. Эта толпа грязных, голодных и обозлённых мужиков уже не понимала, куда они идут, кому подчиняются, с кем воюют и с кем находятся в союзе. Для простых, необразованных людей из глухих сицилийских деревень и столичных подворотен было довольно сложно разобраться во всей этой мутной, быстроменяющейся политической обстановке. Неожиданно для всех, заклятые враги, по воле правителей, вдруг стали друзьями. Знамёна Хортхольдов со злобным морским змеем теперь уже развеваются рядом с чёрными волчицами — неизменным символом Римской императорской области. Вдобавок к этому, они все теперь идут прямиком в руки своего второго врага — греческого герцога Сайруса Адриапитоса. Как будто им мало Лектора Кардини, что вот уже несколько часов неугомонно преследует их по пятам. Неужели император хочет, чтобы его войска были зажаты с двух сторон многократно превосходящим соперником? Да и пушки зачем-то отдельно от всей армии тайно перетащили ночью к самому побережью. Даже побывавшие во многих боях ветераны ландскнехты не могли припомнить на своём веку более глупого и бездарного командования. Всё это было как-то уж слишком неправильно и подозрительно. Войска тихонько ропотали, но до открытого неповиновения было ещё далеко. Сицилийцев удерживала железная дисциплина и преданность своему герцогу. Иностранных наёмников и римских ополченцев — хорошее жалование и страх перед жестоким военным трибуналом.

Сайрус Адриапитос уже которое время, вооружившись подзорной трубой, неподвижно стоял на борту своего дирижабля и всматривался в даль. Местность была перед ним, как на ладони. Впрочем, то, что он сейчас наблюдал, выглядело как-то странно и нелогично. Глупые, опасные и бессмысленные маневры, полностью противоречащие современно тактике и стратегии.

— Посмотри внимательно и скажи мне, что ты видишь.

Протянув сыну подзорную трубу, герцог отошёл в сторону и протёр ладонями глаза. Велиан минут десять внимательно следил за передвижениями двух враждующих армий, после чего вновь обернулся к отцу и растерянно пожал плечами.