Дракон из голубого яйца

Аня вздохнула почти с облегчением, когда начались занятия в школе. Но теперь она уже больше не могла воодушевлять Лавундела на выполнение домашних заданий. С ним происходило что-то странное. Сначала он ещё с отвращением проглатывал рыбные палочки, но осенью уже вообще перестал кушать. Его желудок урчал так сильно, что Бо по ночам просыпался. Но дракон не ел ничего из того, что ему предлагала мама.

– Фу-у-у, котлета! – возмущался он и морщил нос. – Бэ-э-э-э! Пицца! – отворачивался он.

Когда Аня предложила ему шоколад, он залез под диван и три дня просидел там.

Наконец мама сдалась.

– Мы просто должны дождаться, когда он сам нам скажет, чего он хочет, – сказала она.

Это было легче сказать, чем сделать, и в результате настроение Лавундела день ото дня становилось всё хуже. Он ссорился с Бо до тех пор, пока оба не начинали ругаться и плакать.

– Сумасшедший дом! – как-то вновь произнесла мама, казалось, уже забытые слова.

И словно всего этого было недостаточно, Лавундел вдобавок ко всему подхватил ещё и ужасную простуду. Когда Аня пришла из школы, он уже немного кашлял. Выглядело это достаточно смешно. Сначала это было жалобное «кхе-кхе-кхе». Но смеяться никому не хотелось.

Мама позвонила господину Майзенбайссеру. Он пришёл к ним вместе с Могли, в руках он держал маленький врачебный чемоданчик.

Лавундел лежал на кровати в комнате Ани с раскинутыми в разные стороны крыльями.

– Привет, Лавундел! – сказал господин Майзенбайссер. – Что это ты вздумал болеть?

– Кхе-кхе-кхе, – только жалобно ответил дракон. Его не смог взбодрить даже дикий танец-приветствие Могли.

– Александр, выпусти, пожалуйста, Могли в сад, – попросил господин Майзенбайссер. – При таком лае я ничего не услышу.

Как только Могли выбежала из дома, господин Майзенбайссер достал свой стетоскоп. Он засунул его концы себе в уши и приложил плоский диск к груди дракона.

– Кашляй! – приказал он.

– Кхе-кхе-кхе, – закашлял Лавундел.

– А теперь открой рот и скажи «а-а-а»!

Лавундел так широко раскрыл свой рот, что был виден его острый язык.

– Э-э-э-э, – произнёс он. Его горло было огненно-красным.

Господин Майзенбайссер кивнул и достал из своего чемоданчика маленькую бутылочку.

– Кажется, ты подхватил ангину. Я дам тебе ложку моего особого сиропа от кашля, и тебе сразу станет легче.

Господин Майзенбайссер накапал в ложку несколько капель зелёного сиропа. Он пах мятой. Но не успел он поднести ложку к носу Лавундела, как тот завопил:

– И-и-и-и! Противно!

– Если ты хочешь выздороветь, то открывай рот! – строго приказал господин Майзенбайссер.

К удивлению Ани, Лавундел и в самом деле широко открыл свой рот. Ложка находилась как раз напротив его носа.

– А-а-а… – Лавундел с трудом переводил дыхание. – А-а-а… а-а-а…

– Осторожно! – воскликнула Аня.

– …пчхи! – чихнул Лавундел.

– И-и-и-и! – кричали теперь уже Аня и Бо, стараясь найти безопасное место. Но было уже поздно. Лавундел разбрызгал весь сироп с ложки. Зелёные капли висели теперь повсюду: на стене, на велосипедном шлеме Бо и на очках господина Майзенбайссера.

– Вот так сюрприз! – проворчал господин Майзенбайссер.

В это мгновение в саду раздался оглушительный лай.

– Это Могли и Принц! – крикнул Бо.

Господин Майзенбайссер вскочил, распахнул окно и выглянул в сад.

– Прочь, бестия! – бранилась внизу фрау Хек-Заноза.

– О-о-о! – сказал господин Майзенбайссер. – Тут надо разобраться, кто прав, а кто виноват.

С этими словами он выскочил из комнаты. Бо последовал за ним.

– Подожди нас здесь, Лавундел! – сказала Аня. – Мы скоро вернёмся.

И они все вместе поспешили в сад. Александр был уже там. Огромный отвратительный Принц и крошечная Могли облаивали друг друга через забор.

Из своего кабинета прибежала мама.

– Что здесь происходит?! – крикнула она.

– Гав! Гав! Гав! – громом ответил ей Принц.

– Вау-ау-ау! – с чувством собственного достоинства завывала Могли.

Фрау Хек-Заноза закрыла себе уши руками.

– Уберите вашего ядовитого карлика, – ругалась она. – Он доведёт моего бедного Принца до бешенства.

– А что случилось с бедной Могли? – вмешался в разговор Александр.

Среди этого лая и ругани вдруг наступила крошечная пауза, всего на долю секунды. И тут Аня услышала долетевший сверху звук, словно лёгкий шорох – «пф-ф-ф…». Потом опять возобновились лай и крики.

Аня оглянулась на дом и увидела Лавундела. Он, конечно, знал, что ему надо прятаться, поэтому он завернулся в штору. Никто бы не распознал в окне дракона. Но Аня ясно его видела.

Он осторожно выглядывал в окно. Затем его рот снова открылся – он был огненно-красным! Лавундел набрал в лёгкие побольше воздуха… а затем начал ужасно чихать. К счастью, эти звуки перекрывал лай собак. Только Аня увидела, как из маленькой красной глотки дракона вырвался пучок огня. Он зашипел около окна, пронёсся над садом и угодил прямо в яблоню, растущую за забором.

Выдохнув «ух-ш-ш-ш», яблоки, висящие на дереве, запеклись. Лавундел испуганно зажал лапами свой рот и быстро скрылся в комнате. Запах печёных яблок заставил маму, господина Майзенбайссера, Александра и даже обеих собак замолчать.