Дракон из Трокадеро

На улице Монтескье в ресторане Дюваля, считающемся законодателем бульонов, в зале работают лишь мужчины. Александру Дювалю, сыну основателя этой промышленной гастрономии Пьера-Луи Дюваля, приходит в голову мысль обрядить в униформу официанток, работающих в других его заведениях. Он изобретает систему контроля счетов, действующую с помощью карточек.

В «Элизе-Монмартр», где дебютировала Луиза Вебер, будущая Ла Гулю, свирепствует пожар.

В «Городе света» во множестве появляются новые статуи: в саду Елисейских Полей устанавливают каменного Альфонса Доде, в начале авеню дю Буа (ныне авеню Фош) возвышается Жан-Шарль Альфан, в свое время облагородивший Булонский и Венсенский леса, а также парк Бют-Шомон, в то время как перед мэрией XIX округа, на площади Арман Каррель, воздвигают памятник Жану Масе, автору «Истории кусочка хлеба».

За время Всемирной выставки произошло два несчастных случая. 29 апреля в результате обрушения пешеходных мостков, соединяющих Небесную сферу с Марсовым полем, десять человек погибли и девять получили ранения. А 18 августа рушится балюстрада на бульваре Латур-Мобур. Итог: пятеро погибших и множество раненых.

Венсенский лес используется для проведения спортивных состязаний. В нем устраивают пробные полеты воздухоплавателей, скачки, гонки на велосипедах и автомобилях, соревнования по плаванию и теннису.

Летом Эмиль Лубе переезжает в Рамбуйе, чтобы укрыться от зноя, дождаться банкета мэров, возобновления работы палат парламента, занятий в учебных заведениях, а также открытия охотничьего сезона.

В конце августа Альфред Пикар, прозванный «Папашей Банкротством», главенствует при награждении лауреатов различных премий. Раздают медали и дипломы. На них фигурируют изображения молодой дамы, читающей рядом с прилежным молодым человеком (символ лирической поэзии), и матери, которая кормит грудью новорожденного (символ физической силы).

22 сентября наступает сто восьмая годовщина провозглашения Первой республики и банкет мэров. Из 36 772 приглашенных в Париж согласились приехать 22 000. Каждый из 1215 метрдотелей командует 18 официантами. На террасах Тюильри от стола к столу тянется огромная телефонная сеть общей протяженностью более километра. Все кричат: «Да здравствует Республика! Да здравствует Лубе!» После банкета гостям становится жарко, их мучает жажда, они расстегивают жилеты и идут, слегка пошатываясь. Над лесом соломенных канотье и котелков возвышаются таблички с названиями принимающих участие в торжестве департаментов.

В год проведения Всемирной выставки Париж поглощает тонны съестного, что, впрочем, не мешает синьору Джованни Суччи, который с 8 сентября по 8 октября сидит в опечатанной официальным лицом стеклянной клетке, ввести моду на воздержание от пищи. Чтобы восхититься его смелостью, платят по 10 су и аплодируют, сидя на стуле и затягиваясь сигаретой. Некоторые подозревают надувательство, но никто не ропщет – средства будут перечислены в фонд «Корочка хлеба».

Всемирную выставку посетили почти 51 миллион человек, из них 2,5 миллиона – филиал в Венсенском лесу. Все эти толпы любопытных сохранят волнующие воспоминания об этом мероприятии, которое станет вехой в их жизни.

Для проведения столь грандиозного показа общественные фонды и частный капитал собрали 120 миллионов франков. Семь месяцев роскоши и блеска, в ходе которых правительство Республики все же нашло время на то, чтобы принять так называемый закон Мильерана, запрещающий женщинам, а также юношам и девушкам в возрасте от 16 до 18 лет работать больше 10 часов в день. В обществе потихоньку начинают говорить о том, чтобы сделать воскресенье выходным днем.

Праздник заканчивается 12 ноября, под дождем, выступающим в роли дурного предзнаменования. Появляются судебные исполнители, шлепающие в туфлях по грязи. В их обязанности входит составление актов, а при необходимости и арест имущества. Ведь ни один подрядчик, принявший участие в этом зрелище, состояния не сколотил. Многие, по уши в долгах, отказываются удовлетворять требования кредиторов. Кассы на Парижской улице пусты.

Огни гаснут, дворцы приходят в запустение, аллеи покрываются рытвинами.

На площади Согласия, над монументальным входом, получившим название «ворота Бине», все это время стояла огромная статуя Парижанки со шляпкой в виде символической барки столицы на голове, которую Пакен обрядил в домашний халат с роскошным декольте. Когда ее снимают, пропитанная водой голова отваливается, и каштаны на Кур-ла-Рен, тоже сочащиеся влагой, становятся свидетелями странного зрелища: коллекционеры, в числе которых несколько американцев, дерутся за этот экспонат. Легенда гласит, что голову увез домой какой-то богатый венгр. Что с ней случилось потом, не знает никто…

Предзнаменование, грозящее миру, который, по замыслу устроителей, должна была символизировать Всемирная выставка…