Дракон из Трокадеро

– На чем? На продаже булочек? Три четверти своего товара вы уже слопали!

– Оставьте меня в покое!

– Почему бы вам со мной не поговорить?

– Потому что ваш разговор – сплошной монолог.

Рикша наградил его обиженным взглядом, впрягся в свою колясочку и с горемычным видом поплелся на Парижскую улицу.

Жозеф подождал, пока он не растворился в потоке прохожих. Виктор велел ему явиться в «Пикколо нуво» только после начала первого действия «Гейши и рыцаря».

– Он меня эксплуатирует, – пробурчал Жозеф, задыхаясь в своем каторжном наряде. – Целых пять часов болтаться без дела. Он считает, что я новичок и не в состоянии расставить ловушку. Ну ничего, я ему еще покажу.

Посвятив утро работе над портретом Алисы, Таша пообедала с дочерью и отвела ее к мадам Бодуэн. Оставшись в нижней юбке и кофте, она, босоногая и с распущенными волосами, наслаждалась прохладой мастерской. Воздух, струившийся в снабженное задвижкой окно, был не такой горячий, как в предыдущие дни. Она с удовольствием повалялась часок в алькове, но потом все же решила сесть в кресло и полюбоваться незаконченным полотном, установленным на мольберте. От сонливости сознание ее затуманилось. Растянувшись на ковре, похрапывала Кошка.

В таком виде Виктор и застал жену – спящей и желанной. Умиляясь ее ранимостью, он боялся даже шевельнуться, приходя в ужас от той просьбы, с которой к ней явился. Разбуженная каким-то шестым чувством, Таша открыла глаза, зевнула и потянулась.

– Ах, боже мой, я задремала! Который час?

– Без малого три, – ответил он, становясь рядом с ней на колени.

– Ты не остался в лавке?

– Нет, там несет дежурство Жозеф.

Виктор тут же пожалел об этой ненужной лжи. Нужно было признаться, что Жозеф приглядывает за Кэндзи и Ихиро, а присматривать за лавкой осталась Джина. Но он все тянул время.

– Хочешь, я тебя причешу?

– А разве я растрепанная? – со смехом спросила она и пошла за щеткой в серебряной оправе.

Легри очень любил гладить ее пышную рыжую шевелюру, для него это было счастье, слегка окрашенное эротизмом, которым он делился и с ней. Кошка потерлась о ноги хозяина.

– Хочешь, чтобы я тебя погладил? Очень умно, теперь у меня все брюки будут в шерсти!

– Гадкая кошка, ступай лакать свое молоко и не докучай моему парикмахеру!

Таша встала и обвила его своими руками. Сейчас или никогда.

– Дорогая, я должен тебе кое в чем признаться. Я… Мы с Жозефом ведем расследование.

В плену живейших эмоций, Таша выпустила мужа из объятий и посмотрела на него в упор.

– Я так и знала! Визит этого типа, нелепое поведение Жожо, да и у Айрис на душе было неспокойно! Каждый год ты клянешься мне, что с этим покончено, что ты больше не будешь, но вновь и вновь уступаешь под влиянием этого наваждения. Ты даже не можешь сдержать свое обещание!

– На этот раз у меня просто нет выбора.

– Вздор!

– Для Кэндзи это вопрос жизни и смерти.

Чтобы заставить жену выслушать его, Виктору понадобилось приложить массу усилий и проявить всю свою настойчивость. Наконец, она успокоилась. Он в подробностях описал ей, что произошло с того момента, как Фредерик Даглан передал ему тревожное послание.

– Фредерик Даглан? Он же вор и анархист, как ты можешь слушать его заявления?

Таша преднамеренно раздувала свой гнев в надежде скрыть от Виктора, как и от самой себя, влечение к этому мнимому англичанину.

– Я вынужден положиться на него и в течение какого-то времени его использовать. Он предложил с твоей помощью заманить этого злодея в ловушку.

– И ты еще смеешь впутывать меня в это дело?

– Да, прошу тебя, помоги нам. Кроме тебя, эту роль сыграть некому.

– В самом деле?

Ярость Таша уступила место гордости, и она подошла к мужу.

– Айрис слишком импульсивна, Джина чересчур озабочена судьбой Кэндзи, Эфросинья… тут все ясно и без слов.

– И в чем же будет состоять моя миссия?

Виктор с удовольствием констатировал, что жена прибегла к будущему времени.

– Проще простого. Ты задействуешь весь свой шарм, чтобы как можно дольше задержать некоего человека, пока Даглан будет шарить в его гостиничном номере. С этим господином ты встречалась в Большом дворце в прошлый четверг.

– Иными словами, я буду приманкой?

– Да, любовь моя. Приманкой, обладающей неотразимым шармом. По крайней мере я на это очень надеюсь.

Когда Таша сошла у «Палас-отеля» с фиакра, пойманного с большим трудом по причине забастовки кучеров, страх в ее душе боролся с экзальтацией.

Она сделала глубокий вдох и заставила себя беззаботно пройтись вдоль столиков, стоявших под навесом у большой стеклянной витрины. И тут увидела его. На вид примерно сорок лет, румяное лицо, седина на висках, элегантный костюм, белая соломенная шляпа с черной лентой.

«Импровизируй!» – отдала она себе мысленный приказ.

Женщина вперила в него столь настойчивый взгляд, что он тут же обернулся и с оценивающим видом окинул красавицу, проявившую к нему такой интерес. Неправильно истолковав ее намерения, он приветливо махнул рукой, но тут же застыл как вкопанный: это же жена книготорговца!

– Мадам Легри? Какая неожиданность!

Таша преодолела несколько ступенек, отделявших ее от террасы, и подошла к нему.