Дракон мятежной королевы

Ирил Нест на противоположном конце стола вздрогнул от обращенного к нему вопроса. Чуть расфокусированный взгляд рассеянно оглядел собравшихся, словно видел их первый раз.

Ирил не нравился Амоа, но он вполне мог понять, как это, когда ты переживаешь за кого-то близкого и не можешь ничего сделать. Только это понимание не мешало нианцу желать долгой и мучительной смерти для его сына. Ведь любой, кто посмел напасть на его королеву, должен страдать.

Мужчина усмехнулся, стоило представить, что он в конце концов сделает с ним, но Амоа одернул себя.

Его королеву?! Серьезно?!

Когда Киара из врага успела превратиться в охраняемую ценность?!

За подобными мыслями он не заметил, как собрание закончилось. Аристократы стали расходиться. За столом остались только он, Кая и Хранитель оружия.

Когда за последним из вышедших закрылась дверь, в комнате воцарилась тишина.

– Вы что-то хотели сказать мне, Ирил?

Хранитель смерил ее серьезным взглядом, не обращая внимания на нианца.

– Знаешь, почему я поддержал тебя, Киара?

И без того седой мужчина в эту минуту казался столетним стариком. Немощным, бессильным. Это был уже не тот человек, что взял на себя командование армией и не дал государству провалиться в пучину междоусобиц.

– Жалеете об этом? – невозмутимо спросила Кая.

– На это было несколько причин, – словно не слыша ее вопроса, продолжил Нест. – Я подумал, что, если трон займет кто-то другой, он начнет вырезать давних недругов. В аристократических семьях многие являются друг другу кровниками. Те же братья Этраж первым делом перебили бы всю родню по материнской линии, а Лаубы уже несколько сотен лет ненавидят Кейнов. Ты одна из немногих, у кого не было явных врагов. И друзей явных тоже не было. Ты была неизвестной фигурой, нейтральной и в какой-то степени компромиссной.

– Компромиссной? В первый же день мне заявили, что женщина и ведьма не может править королевством.

– Предрассудки сильно мешают двигаться дальше, – покивал Ирил.

– Надеялись стать кукловодом, стоящим за троном? – хмыкнула Кая.

И тем не менее в ее глазах мелькнуло какое-то странное чувство. Что-то вроде смеси сожаления и интереса.

– Я военный, а не политик. На это я не надеялся. Но я имею большое влияние на армию. И я боялся, что из-за этого, кто бы ни пришел к власти, меня и моих родных устранят первыми. Иначе моя персона будет большой угрозой новой власти.

– Вы хотите поговорить о сыне? – не выдержав, сменила тему Кая. – Я пока не решила, что с ним делать.

– Кая, я прошу тебя… – голос старика чуть дрогнул.

– Он ударил меня ножом в спину, – отчеканила она. – Что, по-вашему, я должна была бы сделать с любым другим? Вы тут рассказываете о причинах, распинаетесь. Но почему-то не донесли их до своего отпрыска.

– Киара…

– У вас ведь есть еще дети? – спросила королева с такой интонацией, что заставила Хранителя оружия посереть.

– Дочь. Ей шестнадцать, – очень тихо ответил он.

– Думайте сейчас лучше о благополучии дочери. Оставьте меня.

– Киара, пожалуйста…

Кая приподняла руку, на кончиках которой заискрились магические импульсы, и Ирилу не осталось ничего, кроме как подняться, поправить на себе форму и выйти за дверь с каменным лицом.

Амоа за время их разговора не произнес ни слова, хотя, конечно, будь он на месте королевы, не стерпел бы такого фамильярного отношения.

– Ты слишком мягка с ним. Со всеми с ними, – хмыкнул он спустя какое-то время, когда стало ясно, что Киара не намерена начинать разговор.

– Мне нужна твоя кровь.

– Ты всегда с темы на тему так резко перескакиваешь? – спросил мужчина и прищурился.

– Думаю сегодня попробовать использовать твою кровь, чтобы снять проклятие с Филипа, – она словно разговаривала сама с собой. – Создатель, как я вообще могла наложить его? Получается, я сама опасна для других…

– О да. Ты очень опасна. А уж как я опасен, – театрально прошептал Амоа. – Эй, да мы можем организовать клуб злодеев!

– Это должна была быть фраза Стивена. Это в его духе, – Киара опустила лицо в раскрытые ладони и на мгновение замерла.

Мужчина покачал головой, поднялся, подходя ближе к девушке.

– Зачем быть королевой, если ты не получаешь от этого удовольствия? – резонно спросил он, чуть коснувшись ее плеча. – Я переживаю за тебя.

Последние слова дались с большим трудом. Амоа произнес их на одном выдохе, словно боясь передумать посреди фразы или, того хуже, струсить.

– Не все в жизни сводится только к удовольствию. – Кая резко встрепенулась, сбрасывая с себя его руку. – Есть такие вещи, как долг и обязанность.

– Перед кем у тебя обязанности? Перед старым любителем интриг Нестом? Или перед красноглазым альбиносом?

– Перед народом! – в запале выдала девушка, скрестив на груди руки и с вызовом посмотрев на него.

– Не смеши мой чешуйчатый хвост. Народ вспоминает о том, кто стоит у власти, только когда все плохо, а когда хорошо – им и дела нет до разборок аристократов.