Дракон, такого просто не бывает...

Избушка медленно повернулась на своих куриных ногах. Забор поплыл, в смысле иллюзия исчезла. Открылась дверь, первыми показались костяная нога и вислый сизый нос. Ягуська та ещё красавица. Похоже, за воротник постоянно закладывает, да и мухоморы не способствуют приросту мяса на костях. Господи, могла б свои седые волосы покрасить или обесцветить ромашкой. Мне про этот способ прабабка моя рассказывала, так во времена её молодости красоту наводили, по-простому обесцвечивались. На худой конец платочком батистовым прикрылась бы.

— Здравствуйте, Ягинишна!

Кто как смог из нашей компании, тот так бабке и поклонился, кот Яшка по-хозяйски в это время прошмыгнул в дом. В избе раздался «мявк», и он пулей вылетел обратно в ближайшие кусты. «Чвак» и затих.

— А не пустить ли тебя на щи? — проскрипела бабка, спрыгнув с приступочки дома на землю, и вонзила в меня свои поросячьи глазки.

— С чего мне такая радость? — вышагивая вперёд, уперла руки в бока. Дочка Лиза, хитрая, лисичкой в ближайший куст нырнула и сидит глазами — бусинками моргает.

— Восхитится, прям, нельзя. У нас, между прочим, дома, женщины или девушки, когда наряжаются или красятся, в зеркало на себя смотрят, часто говорят: вылетая баба Яга. Аль комплимент мой не по нраву?

— Вижу, не врёшь, да только-то от твоего комплимента в ладоши от радости хлопать не хочется. Зачем пришли?

— В гости.

Вставить быстрей меня, свои пять копеек, успела магиня. Ох, не дала душеньку отвести, за речку огненную, за страх мой, за палец, на ноге, ушибленный об какую-то корягу. Да, что это со мною? Почему всем стараюсь нагрубить. Вот дурная голова!

— Ври, да не завирайся. Что хотела?

Одёрнула Яга магиню.

— Нет, ты смотри, в бане не парила, не кормила, не поила, а уже выгоняет детей на мороз.

Опять я влезла.

— Ты где, лахудра, (это она мне любимой) мороз увидала? Я только Ивана привечаю, он дурень безобидный.

— Я Ванькина дочь.

— Неужели сподобилась. Елена прислала? Не забыла. Больно толстовата ты.

— Нет, бабуся, я из другого мира, к вам ради любопытства пришла. А зовут меня Ланой, а по батюшке Ивановна. Вот у Фиврины до вас дело. А мы только гостинцы нести помогали. И погляжу вы тоже не модель.

— Но, но…

— Не запрягла, а ехать собралась…

В моей голове мелькнула мысль о моей невоспитанности. Я замолчала, не договорив и не ожидая от себя, заискивающе попросила.

— Послушайте, уважаемая бабушка, можно на ваши диковинки полюбуемся, и домой пойдём?

— А, что рано так сдулась? Поколготили б ещё чуток. Скучно тут. — Пожалилась, вздыхая Яга.

— Догадываюсь, что такой роскошной женщине язык почесать не с кем. С вами, слышала, одни мужики проживают. Сочувствую, у меня как старшая дочь замуж вышла, осталась я с мужем и двумя сыновьями, чуть с ума не сошла от тоски.

— Оно и ладно, в другой раз поссоримся. Что встали, проходите в дом. Васька! Базыга! Вот живота гонзе, лихоимец. Как сметанку лопать — первый, а как помочь не дозовёшься.

— Тётя Фива, что бабка коту кричит, — шёпотом спросил Андрейка.

— Ругается, кота старым хрычом называет, грозится жизни его лишить.

Не понять, откуда вылез чёрный толстый кот. Этакой батон докторской колбасы на ножках, точнее сарделька на коротких лапках. И с ним наш Яшка, мордашки у пройдох все в сметане.

— Чуть задержался, так давай, смертушкой грози. А я ей верой и правдой, который год служу. И ты не меня звала, а Ваську какого-то, а я Баюн. Сколько говорить можно? Перед людьми не позорь.

— А где ты людей видишь? Договоришься, на воротник пущу внучкиной шубы. Быстро яства на стол, парню и девам молока неси. Сунете ещё раз нос в подполье в крынку со сметаной аль сливками, тогда не обижайтесь…

Если думаете, что мы зашли в убогую избу, то ошибаетесь. В избушке была только одна комната, но большая, похожая на девичью светёлку. Вдоль стен, полки ажурные, салфеточками вывязанными прикрытые. На них пузырьки с зельями. Под потолком травы сушатся. У окна широкий расписной сундук. В дальнем углу печка выкрашенная известью, петухами расписанная. На остальном пространстве вдоль стен широкие лавки. Кот-Баюн громко замяукал, вздыбил шерсть на спине, и в центре комнаты появился стол, крытый белёной холстиной. Вдвоём с бабусей, он быстро его накрыл. Сделал замечание старухе:

— Ты б прибралась, перед людьми неудобно.

Яга подняла правую руку вверх перед своим лицом и резко опустила, представ на удивление нам двадцатилетней девушкой. Прелесть, какой хорошенькой. Мы с Андрюшкой в ладоши захлопали при виде такого чуда, смутив бывшую старуху. Вроде из-за стола недавно, но при запахах еды, у всех разыгрался аппетит. Сказалось нервное напряжение последних часов. Когда нервничаешь, есть страсть, как охота. Хозяйка, пригласила отобедать, все с огромным удовольствием отдали должное празднику живота. Насытившись и отвалившись от стола, мы с Ягусей завели разговор о житье нашем. Сын с девчонками присел на лавку у единственного окна, и стал клевать носом. Устали. Увидев, что ребята пристраиваются спать, хозяйка загнала их на русскую печь.

— Не знаю, как сейчас к вам обращаться. Баба Яга язык не поворачивается сказать.