Дракон, такого просто не бывает...

Можно подумать на поляне землю под густой травой видно. Интересно кто он? Пёс или волк. Бросила обещанный кусок, пёсоволк проглотил его ещё в полёте. И уставился с надеждой в глазах на меня. Я понятливая, сразу начала потрошить свои сумки. Так копчености на потом, консервы не открыть, а вот подложка с охлаждённой говядиной в самый раз. Боженька, смотри какой голодный! Котлеты, три окорочка, на копчёных куриных ножках наедаться начал. Но как при этом чавкал, сопел, с едой как с врагом расправлялся. Ни какого воспитания у детки. Почему ребёнок? Да вот так чувствую, что передо мной сидит не волк матёрый, а маленький хвостатый и голодный мальчик. От этих мыслей на душе стало легче. Хотя… Да, ладно! Поедим, там видно будет. Сидим колбасу хомячим, я ещё и с сайкой. В ход постепенно пошли и копчёности, купленные к пиву. Хорошо сидим. Только боюсь по сторонам смотреть, с волчонка глаз не спускаю. Осторожность ещё ни кому не помешала. А любопытство потихоньку просыпается. Как бы зверюгу разговорить. И попросить помочь мне попасть к магам. Вариант не самый плохой. А что? Раз звери говорят, понятно маги есть. Ничего… поем, мозги быстрее заработают, и буду принимать судьбоносные решения. Дома стрессы всегда колбасой и пельменями заедаю и здесь себе не изменяю. Значит всё путём. А ведь считала, что в моей жизни всё было и ни чем меня не удивить. Куда я только со своим любопытством и жаждой приключений по молодости не влезала, вот под старость до сказок добралась. Умница!

— А брось ещё и хлебушка, и того красненького, кругленького. Очень есть хочется.

Отломила кусок сайки, выделила, почти, как от сердца оторвала, два копчённых куриных крылышка. Эх! Были б мозги, сидела б дома вечерами, по магазинам в потёмках не бродила, на кухне борщи варила. А интересно. Он, мысли угадывает? Что-то фантасты там писали, вот только не помню, волки телепаты или нет.

— Это правильно! Гнома должна сидеть дома, детей воспитывать.

А, вот вам и ответ — блохастик телепат.

— Э… ты сейчас кого, собака серая, гномом уже дважды обозвал? Господи! Я его тут кормлю…

— Что попрекать-то? Гнома и есть: бородатая, усатая, толстая и ворчливая.

Я оторопела. Ну, ничего себе как он меня видит! С ума сойти! Подбросила ему ещё колбаски, всё равно на такой жаре пропадёт, а так ребёнка накормлю.

— И не жадная, — добил.

— И я не Господи, а Хнырик.

О как! Полный писец. Это ж надо усы разглядел. Да я только вчера свои редкие усики выщипывала. А что вы хотели в моём возрасте? Правильно, гормональный сбой, как у Шарика в Простоквашино, повышенная волосатость, плюс букет болезней. Жаль, зеркальца у меня нет, интересно как в этом мире выгляжу.

— Тебя как кличут? — Прервал волчонок мои сытые мысли.

— А я, что не сказала?

— Не а…

— Ланой Ивановной. А ты собака или волк? Порода какая?

— Я не порода. Я раса.

— И какая?

— Вилколаки мы.

— Вилкой что ли лакаете?

— … НЕТ!

— И, что орём? Я тебя прекрасно слышу. И чем вы знамениты?

— А вы, тётя, откуда? Никогда оборотней не видели?

Каким вдруг подозрительным стал голос у зверёныша. Вопросы, вопросы, как бы лишнего, не нужного не сболтнуть. Надо мне, однако, следить за языком и клювом не щёлкать. Здесь не дома, не дай бог укусит щенок и бегать, выть мне на луну. Прощай подвиги и великие дела.

— Издалека. И там оборотни не живут.

— Странно, — и внёс заманчивое предложение:

— Давай ещё споём. Ты так душевно воешь, как моя мама, — вот это номер для цирка!

— Слушай, давай опосля споём, Лизавета.

— Хнырик Я! Ты, что такая бестолковая имя запомнить не можешь?

— Но, но! Раз такой умный, скажи: где мы с тобой находимся?

— В лесу, — убойный ответ.

И смотрит странно на меня, точно дурой считает. Этаким престарелым Иваном дурачком в юбке. Миленький такой вывод получился. Неправда — ли? Женская логика — это ого, го, го! Обидеться?.. А фиг ли толку. Продолжим опрос свидетеля:

— А лес, в какой стране? До человеческого жилья далеко? И не мог бы ты в человека обернуться?

— Не буду обращаться! Все ноги исколю, босиком по лесу ходить больно. А тебе не жарко?

Жарко, да что толку, зимнею одежду не выкинешь, вдруг есть такое условие возврата: с чем в этот мир пришла с тем из него и уходишь. А серый хитрец, ушёл от ответов. Но скорее всего, мал ещё наверно, сам ничего не знает. Зевнула, чуть не разорвав свой рот. Вздремнуть бы, а что свежий воздух, сытый организм. Как там, у жаб в 'Дюймовочке': поел, можно и поспать, поспал, можно и поесть — целая философия. Ох, как жарко! Пот руками вытираю, а пуховичок снять опасаюсь. Вдруг малыш кинется, так может не сразу прокусит, зубы в пуху завязнут. Наивная, тешу себя надеждами.

— Я большой! Гномов не ем, у нас их ни кто не ест. Я белых кудриков люблю! Они такие вкусные. Мама их с овощами запекает.

Я что вслух думаю? Голова начинает болеть, то ли от переизбытка кислорода, то ли давление высоко скакануло от жары. Поморщилась, почему он всё время орёт? Слышу его прекрасно, вижу плоховато, точно давление подпрыгнуло в заоблачные дали, нужны очки и таблетки, а они дома остались.

— Тише, тише. И где наша мама?