Дракон в малине (СИ)

—  А то что все подозрения пали на тебя, его не волнует? —  проворчала я рассматривая свою ладонь, которая вроде как была цела и уже не болела.

—  Всё так сложно, —  сказала Любена закрыв лицо руками и потерев его.

—  Рассказывайте, будем разбираться, —  потребовала я.

—  А можно я тоже сяду, —  робко спросил парень.

Я оглядела его с ног до головы. Юноша как юноша. Высокий, долговязый, смазливый. В глазах агрессии нет, значит зло против нас не планирует.

—  Садись уже, —  разрешила я.

Мирослав взял стул и сел напротив нас с Любеной, которая в это время начала рассказывать:

—  Накануне убийства Гориции, Миру пришла записка, вроде как от меня. В записке его просили прийти вечером в горы, к пещере всех влюбленных. Так как у меня, случилось что-то очень неприятное и мне нужно было с ним срочно увидеться. Я конечно об этой записке ничего не знала, а Мир по почерку не догадался, что это не я писала.

—  Так, стоп! —  остановила я Любену подняв руку. —  Пусть Мирослав расскажет, что дальше было.

Я сейчас чей допрос провожу? Любены или Мирослава, в конце концов?

—  Я правда подумал, что написала Любена, там же её подпись была, —  начал Мир. —  Я пошел к пещере в назначенное время и когда там оказался, увидел, что там горит девушка. Я подумал, что это Любена и бросился в Малину сказать об этом лорду Малинину. Но когда оказался в имении, то столкнулся с Любеной. И вот тогда мы выяснили, что записку она не писала и в пещеру не приходила.

42 глава

Мирослав замолчал, и я потребовала вещественных доказательств:

—  Записка сохранилась?

—  Нет. Я её сжег.

—  Зачем?

—  Так там было написано: “Как прочитаешь, сожги”.

—  Понятно, наивный чукотский юноша…

—  Кто?

—  Неважно.

—  Что было дальше? —  решила не отвлекаться от основной темы потребовала я рассказ Мирослава. Любена при этом тоже слушала.

—  Мы поговорили с Любеной. Я немного успокоился, предположив, что в пещере был наведен морок и кто-то просто пошутил. Пошел домой, а на следующий день выяснилось, что Гориция пропала. Я не заподозрил неладное и не связал своё видение в пещере и Горицию. К вечеру нашли её сожжённое тело и установили, что это она и есть. Мы тогда с Любеной поняли, что она написала ту записку.

—  Почему никому об этом не рассказали? —  строго спросила я.

—  Чтобы Мирослав не был под подозрением, —  робко ответила Любена.

—  Может, кое-кому пора поступить, как мужчине?

Мирослав возмущенно выпрямился и хотел что-то сказать, но Любена не дала ему:

—  Какой смысл? Чтобы еще одного невиновного подозревали?

—  Любена, ты такая глу… добрая, —  ели сдержалась, отвечая. —  В итоге ты оказалась под ударом.

—  Меня есть кому защитить, а Мирослава нет! —  горячо воскликнула девушка и соскочила с кровати, загораживая от меня Мира.

— Вы понимаете, что препятствуете следствию, скрывая то, что давно уже нужно было рассказать?

Мир выглянул из-за спины Любены и только открыл рот, как девушка горячо мне ответила:

—  Следствие всё равно идёт не туда. Какая разница скрываем мы от них информацию или нет, —  упиралась она, при это поставив руки в боки.

—  Так оно потому не туда и идёт, что вы скрываете информацию.

Мир опять выглянул из-за Любены и открыл рот, но девушка, наставив на меня указательный палец произнесла:

—  Не вздумай рассказать господину полицейскому то, что здесь узнала. Ты обещала.

Мир выглянул с другой стороны и опять попытался, что-то сказать.

—  А я ничего говорить не буду. Это вы сами ему всё расскажите!

—  Мы ничего не расскажем.

Тут Мир поднялся со стула, взял Любену за талию и отодвинул её в сторону.

—  Ты неправа, Люб. Мне нужно встретиться с господином полицейским и всё ему рассказать, —  спокойно сказал он подруге.

—  Ты ненормальный?! —  поворачиваясь к нему спросила девушка.

—  Я нормальный, а ты девушка. Не бойся, я же ни в чем не виноват.

—  Ты знаешь через что мне пришлось пройти, чтобы прикрыть тебя? —  возмутилась Любена.

Я сидела и смотрела то на одного, то на другого, как будто наблюдала за игрой в пинг-понг. Затем решила, что пора прекратить эти препирательства:

—  Стоп! —  вставая крикнула я. —  Сейчас Мир идет спать, а завтра утром мы позовём его родителей и они решат, что Миру делать.

—  О, нет! Только не это, —  хватаясь за голову воскликнул Мир.

—  Не хочешь спать? Сразу звать твоих родственников? —  спросила я, при этому невинно похлопав глазами.

—  Она всегда такая? —  спросил Мирослав у Любены.

Любена махнула на нас рукой.

—  Иди. Спи.

Естественно по ночи отправлять несовершеннолетнего парня домой никто не собирался. Поэтому мы с Любеной проводили его до свободной комнаты, любезно разрешив переночевать в Малине.

Утром вызывали родителей Мирослава, потому как нельзя тем, кому не исполнилось восемнадцати решать серьезные взрослые вопросы. За Мирославом приехал отец. Он внимательно выслушал всё, что ему сказали дети. Сухо меня поблагодарил и удалился с сыном, пообещав подумать о том, стоит ли Миру рассказывать о своей небольшой причастности к преступлению против Гориции.

Когда Мирослав и его отец уехали, я спросила у Любены:

—  А Мир не дракон?