Дракон в огороде (СИ)

В третий или в четвёртый раз затягивая ту же песню, я мысленно хвалю себя за смекалку и находчивость. Да, певческих талантов у нас с Лизкой не было, зато мне было спокойно. Как и ей.

Пока пою, совсем не замечаю волшебства вокруг. Я не боюсь, что сейчас подлетающая к нам головешка стукнет меня по голове или плечу. Я не боюсь за Лизку, потому что она золото и восторженный блеск в её глазах меня успокаивает. Я всё время старалась, чтобы дочь меня слушала, чтоб поступала, так как я скажу, для нашего блага, для порядка и хорошего поведения, а стоило бы слушать её. Конечно, не всегда и не совсем, и только слушать, а не слушаться, но с ней мне не страшно. Ни солдаты, ни Древо Жизни, что уже перемахнуло рост дочери, ни магия, которой нас кто-то одарил — ничего не страшно. Всё кажется таким глупым — все страхи кажутся глупыми.

Я знаю, что это чувствую не одна я.

Возвращающиеся ни с чем или с плавающими по воздуху головешками, солдаты тоже это чувствуют. Нет больше напряжения, нервных переглядываний и напряжённого сопения. Они больше не похожи ни на армию, ни на бездомных котят, они… Они как дети. Замирают с восхищёнными взглядами и больше не окружают нас. Не донимают вопросами меня, не торопят и ничего не требуют.

Эльфы, сами по себе магические существа, стоят, открыв рты, и глазеют на испещрённый трещинами и обгорелой корой ствол дерева, как маленькие дети на украшенную гирляндами Новогоднюю ёлку.

…и так мне радостно от всего, что аж мир обнять хочется.

Гоню от себя оптимистичные мысли и порывы безграничного счастья, чтоб, не дай бог, не разрушить этот момент. Не хочу опять бояться, думать и переживать. Хочу, чтоб всё так и продолжалось — легко, беззаботно, просто и счастливо.

Прежде чем прикрыть глаза, замечаю, как в проходе появляются люди. Я почти теряю ту ниточку детского восхищения и лёгкости, но замечаю старосту и тут же успокаиваюсь. Каким-то непонятным чутьём, я осознаю, что они пришли с миром. Пришли, чтобы помочь.

— А давай что-нибудь повеселее? — предлагаю я, коварно взглянув на дочь.

— А давай. — сияет она.

Я и не знала, что Лизке так нравится петь. Никогда особо не пела и не хотела, а тут… А может, это всё волшебство, скрытое в ней?

— Отпусти-и и забу-удь, что прошло, уже не верну-уть… — заводит дочь.

Пф, я этот мультфильм с ней раз двадцать смотрела!

Вызов принят.

Закрываю глаза и пою вместе с дочерью, не попадая в ноты и глотая окончания, но вот прям от чистого сердца.

В конце концов, это не концерт какой-то. Плевать, что там слышат другие. Мы так-то и денег за прослушивание нашего дуэта не брали.

…но, как и всё хорошее, всё очень быстро заканчивается.

Земля начинает дрожать и подпрыгивать.

Заоблачная эйфория счастья мигом спадает с меня, и я тяну дочь за руку. Нас подбрасывает вверх. На десяток сантиметров, а мне кажется, что на пару метров.

Сердце тревожно сжимается, а страх сковывает внутренности ледяным спазмом.

Ещё несколько толчков и мир замирает. Земля успокаивается. Не норовит нас угробить, сорваться с места и взлететь. Дерево перед нами мигает. Его широкий ствол меняется каждую секунду. По нему пробегают все оттенки чёрного, серого и коричневого. На раскидистых ветвях, прямо как у ивы, струятся серебристо-голубые лозы. Они сверкают как настоящие бриллианты и так и манят к ним прикоснуться. И листочки находятся. Совсем-совсем крошечные, овальные "слёзы" прозрачно-голубые и яркие, аж слепит глаза.

— Мама, ты тоже это видишь? — дочь задирает вверх голову и смотрит на меня широко округлившимися глазами.

А я не знаю, что она там видит! Я уже понимаю, что Лизка сильнее меня в этом волшебстве и подход у неё другой. Может, есть что-то, чего я не вижу, но видит она?

— Ты про дерево? — шепчу, крепче обняв своё сокровище. — Я его вижу!

— А почему она такое странное, мамочка?

Ох, пожалуй, этот вопрос не по адресу…

Осторожно, боясь повредить и сломать, я откидываю ниспадающие на нас ветви и выглядываю из-за них:

— Кто-то объяснит… — вопрос застывает в горле.

Все стоят, — ну, кроме Драга, — на одном колене, устремив взгляд вниз и сжав одной рукой плечо. Выглядит устрашающе. Как в секте.

Получается, у нас всё получилось? Это оно? Их Древо Жизни?

— Оно болеет, да, мамочка? — не замечает ничего странного вокруг дочь. — Почему его так меняет? Ему плохо?

И на эти вопросы у меня нет ответов. Зато я знаю, кто мог бы на них ответить, отомри они наконец-то и обрати на нас внимание!

— Энлии, Густэр… — зову я, сканируя толпу коленопреклонённых. — Драгхар, помоги!

— Они отдают свою энергию Древу, Оля. Скоро всё прекратится. — вздыхает дракон, глядя на меня с тоской и тихой грустью. — Не мешай пока им.

Я ничего не вижу. Какую энергию? Как отдают? Почему нельзя отдавать и разговаривать?

— А ты… ты расстроен? — хоть с кем-то поговорю, пока совсем ум за разум не зашёл.

— Моя истинная стала Владычицей, усилила довольно воинственно настроенный против Эйрина, моего мира и моего королевства, эльфийский народ… Пожалуй, мне требуется время. — лёгкая улыбка появляется на его губах. — Совсем немного времени. У меня случались неприятности и похуже.