Дракон в свете луны

Он кивнул Чунсоку, взглянул на Ли Хона и ушёл вместе с женским отрядом воительниц, и Йонг растерянно наблюдала за тем, как их фигуры скрываются за воротами постоялого двора.

Мун Нагиль и двенадцать тоненьких, как тростиночки, женщин. Должно быть, они действительно были лучшими лучницами, раз все мужчины уверенно отпускали их на разведку.

– Не волнуйся, – сказал Ли Хон. – Нагиль знает, что делает.

Йонг наблюдала за ними, раздумывая, будет ли побег прямо из лагеря, пока отсутствует бдительный Нагиль, такой уж глупой идеей? Капитан и лучницы уходили пешком, а вернуться он обещал через пару часов: значит, врата в Священный Город – то есть в её мир, в будущее, очнись, Сон Йонг! – были не так далеко от лагеря, как она полагала. Может быть, она сможет…

Её предупредили, что врата охраняют японцы, которые уж точно Йонг просто так не отпустят. Нагиль утверждал, что ему ничего от неё не нужно, только вернуть домой – могла ли она поверить в это? Рэвон обещал спасти и что-то не торопился за нею, да ещё и японский господин ждал от Йонг сотрудничества… а один человек уже умер у него в плену.

Выводы напрашивались удручающие: вверять свою судьбу полностью в руки ни одному, ни второму, ни – уж тем более – третьему Йонг не собиралась.

Ей принесли поесть – всё тот же щуплый мальчишка по имени Ган с растрёпанными грязными волосами спустился со второго этажа с забытым подносом и поставил перед ней на лавку. Пришлось сесть и, игнорируя и почти безвкусную кашу, и её неприятную липкую текстуру, съесть вместе с Чунсоком и Ли Хоном невыразительный завтрак. Йонг заметила у стражников хурму, попросила у своего хмурого надзирателя и себе хотя бы половинку фрукта, но удостоилась только очередного проклятия на неизвестном языке. Ну и пожалуйста.

Еда была отвратительная, но утолила голод – Йонг и не заметила, насколько проголодалась, пока не съела всю миску. «Когда вернусь, пропью детокс-курс», – подумала Йонг, глядя на своё отражение в мутной воде и, зажмурившись, выпила всё до дна.

После завтрака мысли о побеге привлекали её гораздо меньше, бегать и прятаться от чосонских воинов не было сил.

– Я хочу осмотреться, – сказала Йонг, окончательно бросая идею сбежать из лагеря прямо сейчас. Чунсок вопрос проигнорировал, и она направилась к выходу из гостевого дома сама.

– Капитан приказал вам оставаться в комнате! – сообразил хмурый стражник, преграждая Йонг путь.

– Брось, да что тут может случиться? – поддержал Йонг Ли Хон и тоже пошёл за ней следом. Чунсок возражать принцу не стал, но всё равно буркнул что-то, похожее на «вас покарают вонгви[21]».

Йонг обошла его, не преминув задеть плечом.

– Я просто осмотрюсь, – бросила она. Всё равно я уйду отсюда через пару часов.

Втроём, вместе с принцем, они прошли мимо амбара и свернули к тропе, ведущей вверх по склону, прижатому к забору вокруг лагеря. Выступающий за пределы огороженной территории бок его был выжжен – казалось, совсем недавно: под сандалиями хрустели чёрные листья и шуршало крошево из травы и земли, пахло гарью, пеплом и песком. Йонг поднималась вверх к замеченной ранее крыше небольшого строения, никем, кроме Чунсока, не преследуемая.

– Его приставили смотреть за мной или за вами, ваше высочество? – покосилась на стражника Йонг. Принц легкомысленно пожал плечами.

– Нагиль считает, что, пока ты находишься в нашем мире, тебе грозит бо́льшая опасность, чем мне. Так что, полагаю, Чунсок присматривает за тобой.

– Что, на меня натравят дракона? – фыркнула Йонг. Широкая улыбка на лице Ли Хона дрогнула, а затем и вовсе превратилась в угрюмую гримасу. Йонг не придала этому значения.

На неё по-прежнему оборачивались и с любопытством смотрели вслед, но внимания, какое ей уделяли в японском лагере, тут не было. Никто не шептал ей в спину «ханрю, ханрю!», никто не пытался проклинать, и даже молчаливо идущий следом Чунсок больше не плевался всякими шипящими звуками в её сторону. Похоже, здесь её появление действительно расценили как итог побега из японского плена – даже не особо замечали, в какой одежде она к ним попала, даром что брюки уже превратились в лохмотья.

К изогнутой крыше на вершине склона, которую Йонг приметила ранее, прилагались деревянные столбы, разрисованные поперечные балки и деревянные двери. Вместе с принцем и угрюмым стражником она поднялась на вершину холма и встала перед невысоким строением. Это была небольшая пагода, всего четыре столба в ширину; на стремящихся к небу углах крыши сидели фигурки духов, охраняющих это место: черепаха, феникс, единорог и дракон. Последний был нарисован на деревянных дверях, а на столбах вытесан феникс с длинными размашистыми крыльями. Птичий же символ красовался над входом в пагоду.

В голубое небо от крыши текла, закручиваясь в полукольца, тонкая струйка дыма.

– Это храм, – заключила Йонг вслух. Ли Хон улыбнулся.

– По крайней мере, пытается им быть. Хочешь войти?