Драконье лето

— Вам не стоило меня будить, господа, — Эйлин устало облокотилась на колонну. — Квентин, простите, но я вас не отпущу. И вам двоим не советую.

Хрупкая безоружная женщина, полуодетая и босиком. Кусок шелка на тонких лямках и цепочка на шее… и не поможет ни кортик, ни рапира, ни нож, ни кулаки: маг действует быстрее, а огонь плавит металл.

— Ловушек не было, — мрачно заявила Лин, поднимая голову. — Ни под дверью, ни в пружинах.

— Потому что вы не смотрели на дверь изнутри, да и не могли посмотреть, — качнула головой Эйлин. Вы же не думаете в самом деле, что я проведу для вас курс по ловушкам, не сходя с места? То, что я не краснею, не значит, что я не смущаюсь.

На ее шее блеснула цепочка. Эйлин поднесла было руку к груди, но тут же выставила кисть ладонью вперед.

Лин переводила взгляд с Эрика на нее. У обоих темные волосы мягкими волнами ложились на плечи, у обоих лихорадочно блестели глаза. И взгляды их скрещивались, но не прямо, а в какой-то невидимой точке, здесь — и в другом времени.

— Эйлин, вы даже его не выслушали, — негромко сказал Эрик. Я почти забыл звук его голоса. — Может быть, поговорите хоть сейчас?

— Квентин сейчас не в том состоянии, — ее голос прозвучал хрипло. — Я… помню, как это бывает.

В свете огненной плоскости ее рука казалась кроваво-красной. С пальцев палило, мучительно отдаваясь во лбу. Пепел, хоть бы это скорее кончилось. Как-нибудь…

Далеко вверху прозвенел смех. Лин, на что-то решившись, потянулась за пазуху.

— Уходите, — добавила Эйлин мягче. — Вы же понимаете, что я… не буду никого звать. Или вас отнести к выходу?

Лин выбросила вперед руку. Сверкнула огненная молния, и от камней пошел пар. Когда туман перед моими глазами в очередной раз рассеялся, Лин сидела в огненном колодце, окруженная осколками стекла, а у ног Эйлин замерла тонкая струйка воды.

— Ведь как получается, — задумчиво сказала Эйлин. — Марек возвращается из Херры, прихватив библиотеку рода Кор и совершенно случайно встречает молодого волшебника, чьи способности превосходят все виденное Мареком ранее. Мало того, Марек знакомится с девушкой, которую когда-то нянчила его сестра — сестра, перед которой он так и не искупил вину.

— Я, кажется, вижу, куда ты клонишь, — произнес Эрик, но Эйлин жестом заставила его замолчать.

— Девушку ранят, что обостряет чувство вины и привязывает Марека так, что он даже не пикает, когда та вызнает некоторые тайны ордена. Между делом Марек учит ее взламывать замки и обезвреживать ловушки. Как ни странно, вместо благодарности девушка помогает своему другу-волшебнику залезть в архивы Галавера. Вы следите за мыслью?

— Вполне, — Эрик прикрыл глаза.

— И теперь, когда юного Кора все-таки разоблачают и пора его вытаскивать, в дело вступает тот, перед кем виновата я. Цепочка чистейших случайностей, а?

Мы молчали. Жар в локте начал ослабевать, вода сковывала ноги. Огненные плоскости изгибались, потрескивали, как когда-то на занятиях. Как Эйлин их держит? Пепел, я так ничему и не научился за эти недели…

— Ты поверишь мне, если я расскажу, как было дело? — спросил Эрик, не открывая глаз.

— Поверю, — медленно сказала Эйлин. — Тебе поверю.

— Я учился сдерживать дикий огонь восемь лет, — он уселся на камни, прислонил рапиру рядом. Эйлин, помедлив, села неподалеку от Лин, подобрав под колени тонкий шелк, и лишь я остался стоять. — Если бы я не потерял руку, у меня не получилось бы никогда. Квентин усвоил эти знания за восемь дней. Я не знаю, кем ему приходится Корлин, но его способности он унаследовал в полной мере.

— Жители Херры это подтвердят.

— Херра была актом отчаяния. Тебе это не близко, потому что владеющий огнем не отчается никогда. А вот первые маги, не знавшие, что им делать с собой…

— Мы ими были. Десять, пятнадцать лет назад. Но мы справились. — Ее голос зазвучал неуверенно, тускло.

— А мы нет. Я помню Галавер перед войной. Мы жаждали свободы, все мы — свободы от самих себя. Мы больше не умели жить по-старому, без тонкого огня, купаясь в озерах лести, которой мы не заслужили. Помнишь поговорку: «Мы стоим на плечах гигантов»? Я не терплю этих слов. Беспомощность, которая окутала всех перед войной… было в этом что-то противоестественное.

— И ты полетел в Галавер, чтобы вернуть себя?

— Я хотел стать защищенным. Я остался беззащитен, но с книгой смогу защитить кого-то еще… своих детей, может быть.

Эйлин вздрогнула. Их руки лежали на полу, разделенные одной каменной плиткой.

— А Квентин? Что ищет он?

— Вы нашли, когда об этом спросить, — хрипло прошептал я. Язык заплетался, мысли путались. Вместо каменной галереи и звездного неба я видел длинный серый коридор, в котором царило безмолвие. Голоса кружились в нем, как замковое эхо.