Драконье пламя (СИ)

Она проигнорировала его побледневшее лицо и потянула тело Рене на себя, приподнимая над землей и укладывая на бок. Отломив оперение с оставшейся стрелы, Эрика взмолилась всем богам, чтобы не сделать хуже, и вдавила древко в тело. Наконечник разорвал кожу под ключицей, выходя наружу. Она отломила его, вытащила древко и смазала отверстия мазью.

Эрика аккуратно уложила Рене на свои колени. Ногу пронзило острой болью. Зашипев, Эрика обернулась. Икра сильно кровоточила, и в ней торчала стрела. Черт!

Подняв ладонь, Эрика выпустила белоснежное пламя. Собой она займется позже. Только бы не убить подругу.

— Рене, дыши, пожалуйста.

— Эрика, маги не могут исцелять, — схватил ее за предплечье граф и не позволил положить ладонь на грудь бледной Рене, которая в шоке следила за ней глазами, дрожа обескровленными губами. — Только драконы. Это не наследуемая магия. Это чистое пламя, которое они могут извергать. Одно из множества видов.

Эрика вырвала руку из пальцев мужчины и гневно уставилась на него. Он нахмурился, глядя в ее глаза.

— Ты маг, Эрика. Если ты коснешься ее огнем, то убьешь!

— Не убью, — прорычала она, искренне надеясь, что это было так.

Опустив глаза на Рене, она почувствовала, как слеза скатывается по щеке. Сорвавшись с подбородка, соленая капля упала на бледную скулу подруги.

— Рене, ты мне веришь?

Она один раз моргнула, и ее посиневшие губы дрогнули.

Эрика положила объятую белоснежным огнем ладонь на ее грудь, искренне желая помочь. Взмолившись пламени и ветру, она затаила дыхание. Ледяной комок скрутился в солнечном сплетении и устремился хладным потоком по венам, сотрясая тело дрожью.

Она не могла позволить Рене умереть. Красноволосая герцогиня всего за несколько недель стала ее близкой подругой. Рене всегда поддерживала и выслушивала ее, помогала советом. Она была удивительно доброй и отзывчивой. У нее были муж и младшие сестры с братом. Рене стала ее подругой, второй после Ингрид. Других у Эрики не было. Других ей и не нужно было — она хотела, чтобы Рене жила!

О боги, почему этот бесполезный дар не работал?

Эрика в ужасе смотрела, как Рене дышала все реже. Пламя с ладони не распространялось по ее телу так же, как у Руланда. Чертова магия! Зачем она тогда вообще была нужна, если Эрика не могла спасти жизнь дорогому человеку? Ну же!

Вдруг Рене вспыхнула, объятая белоснежным огнем. Судорожно вдохнув, она выпучила глаза и начала хватать воздух ртом, как если бы не могла надышаться. Раны на ее спине стремительно затягивались, к коже возвращался здоровый цвет.

По ее телу пробежала дрожь, и она вся покрылась гусиной кожей. Обхватив себя руками и громко стуча зубами, Рене отшатнулась от Эрики, все еще сидящей на коленях и в шоке смотрящей, как исцеленная подруга вжимается в графа. Мужчина обнимал ее руками, пребывая в не меньшем потрясении. Рене трясло так, словно она окунулась в прорубь где-нибудь в зимних северных горах.

— Т-твою ж м-мать, Эрика! — заикаясь, простучала зубами Рене. — Как же х-холодно!

— Ты цела? Тебе больно? — Эрика вскочила на четвереньки и подползла к ней, игнорируя боль в икре.

— Нет, мне х-холодно! — Рене тряслась и жалась к графу так, что казалось, вот-вот залезет ему под кожу.

Эрика вытащила из кармана флакон со снадобьем и протянула ей.

— Это согреет.

Рене лихорадочно кивнула, сорвала зубами пробку и залила лекарство в рот, разбрызгав половину из-за трясущихся рук. Омерзение исказило ее лицо и дрожью прокатилось по телу, но зато лихорадка отступила. Рене вымученно выдохнула, застонав от облегчения. В следующую минуту она открыла глаза и в шоке уставилась на нее.

— Ты драконица!

Эрика ничего не ответила. Она и сама не верила в это, хотя все, происходящее в последние дни, указывало на данный факт. Похоже, ее наставница всегда знала об этом. В тот самый день, когда профессор Мезей узнала о ее запоздало проснувшемся даре, она сразу поняла, кто Эрика такая, и оберегала ее от окружающего мира. Почему она не рассказала об этом ей, оставалось загадкой. Почему скрыла от всех остальных? Почему не рассказала об этом Маркусу?

Оглушающий рев прокатился над долиной. В уши ворвались крики боли и вопли ужаса.

Эрика вскочила на ноги. Икру свело судорогой. Психанув, она неаккуратно отломила наконечник стрелы, еще сильнее разрывая кожу и до крови закусывая губу, и выдернула древко. Грубо замазав рану мазью, просунув пальцы под голенище сапога, Эрика проигнорировала противное тянущее ощущение в ноге и, хромая, побежала к краю холма.

Внизу в долине две армии разбегались в разные стороны. На левом фланге рыцари длинными копьями завалили двух драконов. Еще тринадцать сражались между собой.

Было несложно определить, кто степные, а кто горные. Шкуры степняков имели желтые и коричневые оттенки, их головы были шире, а массивные витые рога закручивались по бокам головы, как у баранов. Шкуры горных драконов были яркими и напоминали драгоценные камни, морды оказались уже, а рога длиннее и тоньше и росли над головой, загибаясь назад и вверх, как у антилоп.