Драконья гавань

– Нет, – решительно возразила Элис. Ее охватила дрожь волнения. Она знала, действительно знала, что это такое. – Помост, на котором греются драконы, сейчас под водой, но мне кажется очевидным, что это вода поднялась и затопила его. И он погружен вовсе не глубоко. Если бросить здесь якорь и исследовать окрестности, я почти уверена, что мы обнаружим и другие следы пребывания Старших – остатки каменных фундаментов и, возможно, другие драконьи лежбища. Но это еще не город. В Кельсингре было много роскошных каменных строений, фонтанов, площадей и башен. Будь это Кельсингра или хотя бы ее окраины, мы увидели бы руины других зданий, ведь даже невысокий помост едва прикрыт водой. Нет, Лефтрин, здесь некогда жили Старшие, но это не Кельсингра. Седрик! Очнись. Надо сделать замеры и все записать. Пока еще светло, необходимо обследовать местность, насколько это возможно.

– Я тоже кое-что помечу у себя в картах, – сообщил Лефтрин.

Они улыбнулись друг другу, и тут к ним подплыл на своей лодке Карсон. Лицо охотника раскраснелось от волнения.

– Там, дальше, еще руины! Я пробился через камыши и немного огляделся. Чуть ниже по течению осталось что-то похожее на развалины каменного причала, уходившего в озеро или реку. Оно теперь под водой, но форма угадывается. Потрясающе, а?

Элис удивилась, когда Седрик улыбнулся ему в ответ и спросил:

– Вот зачем ты хотел отправиться в этот поход? Чтобы найти нечто подобное?

– Это только начало, – ответил охотник. – Но теперь, когда мы это увидели, во мне крепнет надежда, что мы найдем и Кельсингру.

Он оглядел темнеющее небо, и Элис тоже подняла глаза.

Загорались все новые звезды. От мерцающей реки тянуло острым запахом зелени. Неземной голубоватый свет выхватывал из мрака драконов, меняя их окрас. С закрытыми глазами и опущенной головой они больше походили на статуи, чем на живых существ.

– Они что, собираются вариться здесь всю ночь? – вслух удивилась Элис.

– О да! – отозвался Седрик. – Думаю, Релпде еще никогда в жизни не было так тепло. А я и не догадывался, что она постоянно так мерзнет. – Он помолчал, а затем добавил: – Возможно, даже завтра их будет непросто сдвинуть с места.

– Так, может, задержимся здесь на денек? – предложила Элис. – Зарисуем все, что нашли, еще немного разведаем местность.

Все вздрогнули, когда Меркор открыл глаза и поднял голову:

– Нет. Мы и без того слишком медленно двигались и часто задерживались. Завтра мы двинемся дальше. Лето кончилось. Когда пойдут осенние дожди, река вздуется. Надо попасть в Кельсингру прежде.

У Тимары на миг захватило дух, но она схватила Татса за руку.

– Нет, – отрезала она.

Отказ прозвучал решительнее, чем она сама относилась к его прикосновениям. Тимара вздохнула, нехотя отстраняясь. Татс заворчал куда более разочарованно.

Была глубокая ночь. Они вдвоем стояли на корме баркаса, в относительном уединении темной и пустынной палубы. Остальные хранители спали, кто на крыше надстройки, кто на камбузе или на носу судна. Тимара согласилась встретиться здесь с Татсом и «поговорить», понимая, что оба они хотят вовсе не разговоров. Она была готова пожалеть о том, что измучила обоих, позволив Татсу ласкать себя, но ее кровь до сих пор бурлила от ощущений, которые пробуждали в ней его поцелуи и прикосновения. Ей было труднее отказать себе, чем ему. Все их встречи развивались по одному и тому же сценарию. Они и впрямь разговаривали, пока кто-нибудь один не поддавался порыву. Начинались поцелуи, затем прикосновения. И заканчивалось все одинаково.

– Почему? – спросил он резко. – Почему ты позволяешь мне себя трогать, а затем останавливаешь? Тебе это кажется забавным?

– Нет. Просто… – Тимару расстроили гнев и боль, прозвучавшие в его голосе. – Мне приятны твои прикосновения, – глубоко вздохнув, решилась она на откровенность. – Знаю, мне не следовало бы тебе этого позволять вовсе, но…

– Тебе нравится?

– Конечно нравится. Но….

– Тогда разреши мне продолжить. Пожалуйста, Тимара. Я отчаянно хочу тебя. И знаю, что ты хочешь меня.

– Я боюсь…

– Я буду нежен, обещаю. Ты можешь мне довериться.

– Дай мне договорить. Ты все время меня перебиваешь!

Он отстранился от нее, но объятий не разомкнул.

– Ладно. Тогда говори, – грубовато предложил он, но так и не отпустил ее.

Он по-прежнему прижимался к ее бедру, и она ощущала пульсирующее там нетерпение. Тимара сама высвободилась из рук Татса и отступила на шаг.

– Я боюсь не тебя, Татс, и не соития с тобой. Я боюсь беременности. Посмотри на Джерд – как ей сейчас плохо. Ее тошнит каждое утро. Она постоянно то рыдает, то злится, а то и все сразу. Она почти не выполняет своих обязанностей. Я слышала жалобы ее драконицы. На днях глаза Верас пришлось чистить Сильве. Я такого не хочу.

– Ты не хочешь детей? – спросил он едва ли не обвиняющим тоном.

– Что? – недоверчиво вскинулась Тимара. – Сейчас? Конечно нет! А ты?

Он дернул плечом:

– Было бы не так уж и плохо.