Драконий принц в академии ведьм (СИ)

Мама никогда не любила меня… Она никогда не любила отца. Ей не было ни до кого из нас дела. Она бросила своего старшего сына на бабушку, и Демиус Левар на самом деле мой брат. Дыхание спёрло, и я постарался вырваться из воспоминаний матери, потому что больше ничего не желал знать об этой женщине.

Ламели Тейрин всегда была фальшивкой…

А я любил её! Мы с отцом любили и верили в то, что она любила нас.

— Мне жаль, мама! — процедил я, и сжал артефакт ещё сильнее, отдаваясь ему без остатка, заставляя действовать активнее.

— У меня больше нет сил! — закричала Розалинда. — Она понимает, в чём тут дело, и борется с моей магией! Скоро я потеряю контроль! — по щекам девушки потекли слёзы, но, скорее всего, их вызвало бессилие, а не обида. Теперь Розалинда Арчестер открылась мне совершенно с другой стороны, и мы бы смогли подружиться с ней, наверное. Однако даже теперь я не назвал бы её своей невестой, потому что моё сердце отныне принадлежало другой.

У нас оставалось мало времени, но тьмы в ведьме было ещё хоть отбавляй, и я не знал, успеем ли мы. Со лба Демиуса стекали крупные градины пота. Он тяжело дышал, и я видел, как тяжело ему было поддерживать меня, потому что ему артефакт отказывался подчиняться и быстрее высасывал его силы, чем мои.

— Не бойтесь, миледи Арчестер! Я помогу вам! — Непонятно откуда появился ректор, но я уже перестал удивляться чему-либо. — Так уж вышло, что иллюзия — мой основной дар!

Ректор стал помогать Розалинде, а я надеялся, что если мы выживем и сможем выбраться из этого места, то удастся получить ответы на все вопросы, которых в голове скопилось великое множество.

Бросив взгляд на Мэйлисс, я понял, что она и сама устала держать нежить под контролем, а ведьма из последних сил пыталась атаковать её, разбрасывая нежить, которая плотной стеной прикрывала Мэй. Моя мать хотела пленить Мэйлисс и подчинить её силу себе, чтобы заставить меня остановиться.

Мне нельзя было срываться с места, нужно было держать артефакт, заставлять его работать, но как же сильно хотелось броситься к ней, к ведьмочке, которая так отчаянно сражалась за свет, за доброту, за то светлое чувство, которое заполняло её огромное сердце.

— Мэйлисс, я люблю тебя! И что бы кто ни говорил, я хочу, чтобы ты стала моей женой! Ты права — любовь наша сила, а не слабость, — крикнул я, осознавая, как сильно поддержало меня её признание.

Вот только сделал я это зря, потому что Мэйлисс отвлеклась, и ведьме удалось на последнем издыхании запустить в сердце моей возлюбленной чёрную как смоль молнию. Если бы я отпустил артефакт, то тьма снова вырвалась наружу, слишком много было сделано, но мне хотелось прикрыть Мэй собой. Меня разрывало от противоречивых чувств, и я был готов броситься на помощь Мэй, я почти разжал пальцы, почти выпустил артефакт. Вот только вместо меня Мэйлисс прикрыла Пуговка — она вылетела из платья ведьмочки, оборачиваясь кошкой, вобрала в себя этот колоссальный разряд тёмной энергии и выпустила его обратно в ведьму, а мгновением позже рассыпалась на кучу мелких деревянных щепок.

Тьма издала последний крик поражения, и ведьма рухнула на землю. Нежить осыпалась грудой костей. Тень исчезла. Артефакт стал угольно чёрного цвета, внутри которого полыхали кровавые прожилки. А я бросился к Мэйлисс

Глава 45. Мэйлисс

— Пуговка! — всхлипнула я, вглядываясь в пустоту.

От неё остались только щепки… Смогу ли я собрать их и склеить при помощи магии? Вряд ли я даже отыщу их все… Удастся ли мне вернуть моего фамильяра к жизни? Мне показалось, что какую-то часть меня оторвали в тот момент, когда Пуговка разлетелась. Наверное, именно такие ощущения испытывают ведьмы, теряющие своих фамильяров? Впрочем, мне не хотелось узнавать, какие ощущения посещают других ведьм, потому что я не была готова признать смерть Пуговки.

Я часто злилась на эту маленькую плутовку, когда она проказничала, жалела, что вернула её к жизни, сердилась на неё и ругалась, но теперь понимала вот что — я уже не представляла себе жизнь без неё.

— Мэйлисс! — со спины меня обнял Эргард.

Его объятия на мгновение показались мне спасительной соломинкой, за которую можно зацепиться, но я поняла, что он не поможет мне вернуть Пуговку. В этом драконий принц точно бессилен. Если кто-то и мог сделать это, то только я, ведь однажды у меня уже получилось.

— Пуговка! Она не должна была прикрывать меня собой! Ни в одном из видений Розалинды не было её смерти! Почему она погибла? Почему подставилась? Я должна вернуть её, но я не помню, как сделала это впервые! — я отрицательно помотала головой.

— Не получится вытащить, её, милая… — подала голос Мередит и стала ковылять в мою сторону. — В прошлый раз тебе удалось пробиться в прослойку миров из-за того, что тьма царила здесь, но теперь её нет… И пробиться никак не выйдет. По крайней мере, пока артефакт не будет разбит и развеян, но вряд ли Пуговка продержится столько времени. Мне жаль.