Драконий василек

В гнездо я шла одна, но, несмотря на все попытки поторопиться, к ужину явно опаздывала. Корзинки с пирогами и тортом оттягивали руки, а перехватить удобнее нельзя — мягкий бисквит помнется, и тончайшие украшения пирога сломаются. Конечно, на них защита, — простенький артефакт в виде картонных крышек, который спасет от неудачного падения, но рисковать все равно не хотелось. Вдруг действие одноразовое или вовсе артефакт-пустышка? Колдун, продавая такие крышки, обещал долгосрочный эффект, но жизнь показала, что среди колдунов сегодня полно шарлатанов.

Прошла полпути и далеко, точнее, высоко впереди уже виднелся замок, когда поняла, что все — не могу больше. На обочине заметила бревно. Расположилась на нем, положила рядом свою ношу, сняла тапочки и размяла ноги — стерла правую пятку до крови. Идти совсем тяжело, а повозок, как назло, нет. Впрочем, Талия предупреждала, что сегодня их и не будет. Однако вскоре послышался стук копыт, а затем из-за угла показалась карета, запряженная четверкой вороных коней. Карета — не повозка, потому останавливать не решилась. Вдруг это те самые важные гости, которых ждут? Карета дорогая, с бархатом и позолотой, быть может, едет кто-то из дворца, министры или даже приближенные императора?

Проводив транспорт грустным взглядом, я вздохнула — следует идти. Стук копыт замедлился, кони заржали, после чего все стихло. Я решительно поднялась — время не ждет! Гномиха Рикитюль обещала, что я не подведу, и я не подведу. Взвалила на себя тяжелые корзины и услышала раздраженное:

— Госпожа Анотариэль Айнари?

Лакей отворили дверцу кареты, и оттуда вышел тот самый дракон, которому от меня баранкой по голове прилетело. Он был в парадной форме: белоснежный камзол, расшитый золотом, с эмблемой драконьего корпуса на погонах, белые узкие брюки, заправленные в высокие сапоги из тонкой кожи, с широкими золотыми пряжками. Я невольно залюбовалась: чудо, как хорош! Вот только взгляд, полный презрения, портил впечатление. Так и хотелось взять кисточку, стереть это суровое выражение лица и мягким взмахом нарисовать улыбку.

— Простите меня за баранку! — вспомнилось как-то некстати, но под таким взглядом невольно вспомнишь все свои грехи, даже те, что уже исповедала.

Дракон смотрел с интересом и, похоже, гастрономическим. Слышала я про их пристрастия. Некоторые не гнушаются принимать в пищу людей и это даже не возбраняется. Конечно, кто станет связываться с могущественными порождениями исконной магии из-за обычного человека, чья жизнь в рамках империи практически ничего не стоит? Жестоко, бесчеловечно, но как есть… Скушал человека, значит, так нужно было.

— Баранку? — дракон явно не понял.

— Когда мы с вами на пирожных поскользнулись, вам по голове моей баранкой прилетело. Я ведь ничего за день съесть не успела, баранку схватила, выбежала, а там вы и… Неловко так вышло. Говорила мне госпожа Венера: «Василек, не кушай на бегу», так ведь не слушала! Извините.

Дракон приподнял бровь и медленно осмотрел меня с ног до головы. Решал, какую часть откусить первой? В сгущающихся сумерках его мерцающие фиолетовые глаза пугали и завораживали одновременно. Больше, правда, пугали. Черные волосы, сейчас не забранные в затейливую прическу, изящно обрамляли его лицо крупными волнами локонов, сглаживая острые черты, смягчая их. Или тому виной игра света и тени? Сейчас он определенно казался более привлекательным, чем днем.

— Ах, да! — я поставила на землю корзины и нырнула рукой в одну из них. — Как и обещала — все исправила. Держите!

Протянула дракону аккуратно сложенный камзол:

— Что это?

— Ваш камзол, полагаю. Вы берите, не стесняйтесь.

— Правда? Вы позволяете?

Даже не шелохнулся. Напротив — руки за спину убрал. А ехидства-то сколько! Удивительно, как только не лопнул, переполняет ведь явно.

— Чего уж там. Весь день со мной, от сердца отрываю, — пошутила добродушно, пытаясь разрядить обстановку.

— В таком случае, себе и оставьте. Мне он без надобности.

Неужели так брезгует, что его одежда в человеческих руках побывала?

— Но… Эсаильский шелк! Ручная вышивка… Куда же мне мужской камзол, милорд?

— Он стоит не менее пятидесяти золотых. Я был уверен, что вы уже давно его продали. Сразу после того, как растрезвонили на всю Асторию, что спасли сына драконицы.

Поджав губы, проглотила обидные слова. Слухи о злословии и бесчувственности драконов недаром ходят. Не бывает дыма, если нет огня. И вот имею неудовольствие убедиться в этом лично.

— Около семидесяти, если точнее. Учитывая, что это вещь дракона — все сто. Госпожа Рикитюль может и дороже продать — она это умеет. Но вы слишком плохого мнения о людях, милорд. Мне помогли вывести пятно, и я возвращаю вещь, что принадлежит вам. А поступок свой героическим я вовсе не считаю. Сделала то, что совесть велела. Уверена, я бросилась на выручку чуточку раньше вас. Только и всего.