Легко! На кухне царила приятная суета. Двери то и дело открывались и закрывались, повара только и успевали выставлять на серебряные подносы новые угощения, а служанки, весело хихикая, уносить их куда-то и приносить пустые подносы или заполненные грязной посудой. Звенел хрусталь, звякал фарфор, стучали серебряные приборы — драконы только серебром едят. Бурлила в больших кастрюлях вода и, несмотря на открытое окно, на кухне было жарко и душно. Вытерев со лба бусинки пота, я положила на тарелку последний кусочек и улыбнулась.
А потом, когда необходимость сосредоточиться на процессе отпала, меня вдруг стрелой осознания прошило. Хозяин вернулся и потребовал пирог с малиной, о котором знать не мог. Хозяин гнезда — владыка драконов. Владыка из стаи аметистовых, насколько помню.
Ой.
Ой-ой!
Даже трижды ой!
А ведь еще камушек мне подарил…
— Простите, а как давно прибыл хозяин? — обратилась к служанкам, которые уже бойко составляли блюдца на серебряные подносы.
Девушки переглянулись и захихикали, а потом посмотрели на меня. Одна из них, самая задорная, ответила:
— Вы же вместе прибыли, вам ли не знать?
И тут я поняла, что камушек мне дал не просто вредный и злобный дракон. Мне его сам владыка этих высокомерных и горделивых созданий вручил! И, если ирд Д’Остраф, узнав, что я ведьма, еще может снисходительно к этому отнестись, возможно, даже сбежать позволит, хотя вряд ли, то владыка уничтожит на месте. Так же, как уничтожил до этого единолично и собственноручно ковен ведьм Олорэ. Ведь это его рук дела, все ведьмы знают. Нет. От такого дракона камень я принять не могу. К тому же, есть у меня уже один.
— Позвольте, — я остановила девушек и обратилась к драконице Гронрух. — Вы не могли бы мне помочь?
— Конечно, дорогая. Проси, что угодно. За жизнь своего сына я тебе половину сокровищницы отдам!
— Деньги меня не интересуют, — отмахнулась. — Можно я для владыки передам кое-что?
Глаза женщины опасно сузились, а зрачок мгновенно вытянулся в узкую линию, не позволяя забыть, что передо мной не абы кто, а самая сильная магическая сущность. Эта худая стройная женщина в один миг может обернуться многометровым хищником и поглотить меня, даже не заметив. Страшным голосом, похожим на рычание собаки, которая предупреждает, что в любой миг может напасть, она произнесла:
— Осторожнее, человек. Благодарность все же знает границы.
— Ну что вы, госпожа драконица! Я ничего дурного сделать не хочу! Мне просто вернуть кое-что нужно владыке. Один очень и очень дорогой подарок!
Судя по ободкам чешуи на запястьях, драконица из изумрудных, а они откровенную ложь чувствуют остро. Через мгновенье изумрудная радужка блеснула, а узкая линия зрачка расширилась, вновь являя мне человека. А уж когда она аметист увидела…
— Уверена? У владыки уже десять лет нет хранительницы. Я бы на твоем месте отказывать ему поостереглась. Да и нужна она ему! Правда, нужна. Он хороший, на самом деле. А серьезность и строгость — это все напускное. Несладко ему в жизни пришлось.
Тогда тем более! Злейший враг в хранительницах? Нельзя такого печального дракона расстраивать.
— У меня уже есть один камень. Я просто не успела владыке объяснить. Он возможности не дал…
— Что ж. Если таково твое желание, деточка…
Но смотрела на меня драконица как на полоумную. Возможно, со стороны это так и выглядело, но уж пусть лучше я буду для всех полоумной, чем погибну. Мертвые — они уже ничего сделать для других не могут. Только мы, живые, способны хоть что-то изменить в этом мире.
Полночь
В малой столовой гнезда ард Нойрманов
— Так что же мне сказать стаям, сын? По поводу сегодняшнего происшествия? Ты же понимаешь — утаивать информацию себе дороже. Они додумают свое.
Ролдхар, отрезав кусок сочной красной рыбы, спокойно отправил его в рот и перевел взгляд на Абеларда, сидевшего по левую руку. Изумрудный дракон хищно улыбнулся и нагло заявил:
— А скажите, что у меня возникли проблемы с оборотом.
— Ч… что, прости? — ирда Нойрман даже заикаться начала.
С разных сторон донеслись сдавленные смешки. Здесь и сейчас присутствовали самые доверенные члены стаи, те, кому Ролдхар доверял, те, кто помог ему прийти к власти и удерживать ее на протяжении уже половины века.
— А в чем проблема? — дракон откинулся на спинку стула и, пригубив вино, внимательно смотрел на сидевшую напротив него изящную женщину: ухоженную, дорого одетую. Она всегда умела вести себя в обществе: возраст, опыт, да и должность к тому обзывают. О выдержке ирды Нойрман, и ее умении решать самые трудные дипломатические задачки известно всем. После того, как судьба лишила ее мужа, ирда Нойрман стала другим человеком.
— Ты издеваешься, Абелард? Кто поверит, что у тебя проблемы с оборотом?
— А кто рискнет усомниться? Найдутся смертники задать вопросы — отправите их напрямую ко мне.
Смешки стали совсем уж несдержанными.
— Чешуей клянусь, ты меня в могилу сведешь, ирд Д’Остраф!