Драконий жемчуг

Море сегодня выглядело мирным, почти неподвижным, как будто его маслом залили, ни дать ни взять — озеро на горе Халла. Но далеко, в самой глубине, ворочались, нарастали, рокотали гневные волны. Как рычание в глотке постепенно свирепеющего тигра. Морской Хозяин гневался — не только на людей, но и на того, кто уже однажды восстал, был покорен, наказан и прощен и вновь осмелился бросить ему коварный вызов…

Сморщившись, старая хэнё потерла висок. От жары и духоты половину головы нещадно ломило. Да и внучка ходила с утра смурная, непривычно молчаливая. Вздыхала. Тоже раскисла. Или поругалась со своим янбаном морским? Ну да дело молодое; как поругались, так и помирятся. Это как гроза: гром, град, ливень — а через пару минут солнце и радуга от края до края. Как же повезло, будет кому позаботиться о девочке, когда ее не станет!

— Что ты делаешь здесь, старая женщина? — мягко спросили за спиной.

Вздрогнув, хэнё с трудом повернулась. Старые уши ее подвели или это он подкрался тигром? Пришлось долго щуриться, прежде чем получилось опознать черную тень со слепящим солнцем за спиной.

— А… Это ты.

Чужак окинул взглядом море.

— Болтаешь со своим хозяином? Это он велел не пускать ко мне внучку?

Хэнё отчаянно моргала — от прячущихся за ним ослепительных лучей слезились глаза, и силуэт собеседника дрожал и плавился горящей свечою.

— Кого я там не пустила? — переспросила рассеянно. Голова горела нестерпимо. Старая женщина тяжело переступила, навалившись на палку грудью для устойчивости. Лицо чужака стало виднее. Красавчик, что ни говори: рослый, сильный, одежды богатые, золотые глаза сияют, щеки горят — то ли от ветра, то ли от злости. Хорошо, что Ха На в него не влюбилась — быть бы беде неминучей!

— Что же ты ей не рассказала все как есть? А, Морская Ведьма? — Чужак стронулся с места, пошел кругом, хэнё опаздывала поворачиваться, только головой вертела. — Что ж смолчала, старуха? Или это Он тебе велел?

Голова болела все сильнее, еще и кружиться вздумала — все из-за этого вертящегося рядом окаянного парня — хэнё не поспевала за ним ни глазами, ни разумением.

…Пока чужак внезапно не остановился. Не наклонился, с улыбкой заглядывая ей в лицо. Красивые губы обнажали сверкающие зубы. Нездешние глаза пылали горящими углями.

Голова окончательно поплыла — или, наоборот, прояснилась. Потому что старая женщина наконец его разглядела.

Воскликнула удивленно, руками всплеснула:

— Э! Так я же тебя узнала!

Улыбка чужака стала шире. Он выпрямился. Взметнулась рука с трепещущим на ветру пылающим рукавом. Не рука…

Крыло.

— Конечно, узнала! И что ты с этим можешь сделать, Морская Ведьма?

* * *

С Ли Сын Хи было по-другому. Там кружилась голова и подкашивались ноги, горело тело… а тут словно захлестнуло гигантской волной, оглушило, ошеломило, понесло — барахтайся, не барахтайся, итог один, никудашеньки ты уже не денешься. От его губ, рук, обволакивающего тебя тела некуда деться. Да и не хочется деваться.

И ведь он испытывал то же самое — в тот миг (или час?) она чувствовала его, как саму себя…

А потом: «У тебя еще и Ли Сын Хи на закуску?» Волна закружила, притопила и внезапно схлынула, оставив на острых камнях только что летавшее… обессиленное, избитое, покалеченное тело. Всему миру на стыд и потеху.

Ха На едва поднялась утром, вялая и разбитая, словно и впрямь ее всю ночь лупили да гоняли плетями по горам. Не пойдет она сегодня нырять в помощь… этому. И сам распрекрасно справится: вон сколько морских вчера вызвал!

Бабушка бродила по дому озабоченной — опять ей что-то чудилось или Хранитель что наговаривал. В этом ей внучка не помощница, нет того глаза, слуха и чутья…

Да и парням не тем верит… только и умеет, что нырять хорошо.

И проворная, да.

И добычливая.

И выносливая. Да что они, эти столичные, знают! Пусть теперь живут и выживают без нее — вон у треклятого янбана сколько теперь помощников да обожателей, еще и многоцветный в покровителях. Вот и славненько! Она забудет о нем, едва Ким Сон Ён ступит на корабль, плывущий на материк. Да раньше, раньше! Вот прямо сейчас и начнет. Забывать.

Так, утешая и подбадривая себя — и забывая-забывая! — Ха На провела полдня в хлопотах по дому и огороду. Пока во двор пожаром не ворвался неудачно помянутый многоцветный и, ухватив за руку, не потащил ее за собой.

— Эй! Господин! — Ха На упиралась ногами, цепляясь за все попадавшееся по пути — все равно что с ураганом бороться. — Куда вы меня тянете-то?!

— Твоя бабушка велела отправляться со мной! — рявкнул Лян Ро Иль. — Нырять и меня слушаться!

— Бабушка? — Ха На уцепилась локтем за ограду и огляделась. — А где ж она сама?

— Где и обычно! На берегу беседует с вашим Великим зме… Хранителем.

— А… — Ну да, верно. — Да погодите же вы минуточку! Дайте мне собраться!

— Только минуту!