Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG)

- Поднимайся, мы бежим отсюда, - сообщила ей Дорота. – Я наняла барку, которая переправит нас на другой берег Босфора. В Галате остановимся в каком-нибудь припортовом хане, а там поглядим, что дальше. Нужно подумать, быть может, следует перебросить "тела" в Каир и продать там, пока известия про хаос в столице не распространились по империи. Не знаю, как отреагируют на все это рынки, только может появиться проблема со сбытом таких элитных товаров, как европейские невольницы.

Папатия послушно поднялась, но казалось, что она не слушает того, что говорит ей аль-хакима. Она наклоняла голову в бок, как будто пытаясь выловить какие-то звуки в фоне, а потом решительным жестом заставила приятельницу замолчать, сама же застыла на месте. Она закрыла глаза и удержала дыхание. Заинтригованная Дорота несколько секунд позволяла ей вести как ей хочется, только странная недвижность дервишки затягивалась. А снаружи доносились удары бичей и взбешенные окрики ордынцев, которые подгоняли выходящие из построек "тела".

- Они близко, - Папатия пошевелилась, широко раскрывая глаза.

- Да что ты такое говоришь, - буркнула Дорота. – Они разрушили мечеть в двух улицах отсюда, опять же: превосходно слышны мушкетные выстрелы и крики солдат. Возможно, что янычары сражаются уже за углом. И не не нужно каких-то специальных способностей, чтобы знать об этом. Достаточно подставить ухо и выглянуть в окно. Так что пошли, пока татары не смылись с моим товаром.

Дервишку не нужно было подгонять – она сбежала вниз по ступеням и, словно выстреленная из пушки, выскочила на улицу, завязывая хиджаб на голове. Колонна связанных за шею невольников, окруженная сидящими на лошадях татарами, находилась уже на средине длины улицы. Замыкающий ее бей повернулся и, подгоняя, помахал Дороте. Его ордынцы не жалели плетей, обкладывая ними перепуганных женщин и заставляя тех бежать. На дворе осталась только Йитка с сумкой, набитой бумагами и письменными принадлежностями. Как и пристойно было скрупулезной ассистентке, о своих орудиях труда она не забыла. Она ожидала возле двуколки, совершенно простой, лишенной каких-либо украшений повозке, которую тянул молоденький пони. На повозке были два сундука, в которых, среди всего прочего, была вся наличность, захваченная из дома Дороты.

Женщины подбежали к повозке, хотя перед тем, как забраться на нее, Папатия замялась. Снова она закрыла глаза, склонила голову.

- Не туда! – крикнула она, указывая на удаляющуюся колонну невольников. – Они идут не туда!

- Как это "не туда"? Эта улица ведет к порту, - удивилась Дорота.

- Сейчас их обойдут с фланга! Они смели пехотинцев и клином вонзаются по направлению к докам, - сообщила побледневшая дервишка. – Они атакуют именно таким образом, чтобы окружить и отрезать наиболее крупные группы беженцев. Для них крайне важно захватить как можно более крупный ясырь.

- Ну да, в порту беженцев больше всего, - согласилась Дорота, заскакивая на повозку. – Но и нам нужно туда попасть. На барку уже погружены мои сокровища и векселя. Мы должны попасть туда любой ценой! Влезайте, надо спешить!

Йитка уселась на сундуке и высунулась, чтобы подать руку Папатии. Та поднялась на повозку, все время мигая, прислушиваясь к своим новым чувствам.

- Они уже близко, - взволнованно заявила дервишка. – Нам нужно поехать другим, кружным путем. Отзови невольников, черт подери. Останови, пока не будет поздно.

Дорота что-то буркнула, но, вместо того, чтобы подогнать лошадку, встала на козлах и помахала Еникей Бею.

- Возвращайтесь! – крикнула она. – Планы меняются! Возвращайтесь!

Татарин развернулся, с трудом управляя перепуганным и топчущимся на месте конем. Невольницы кричали от боли и испуга, ордынцы орали во все горло, заставляя тех поспешить. По улице пролетали тучи дыма и пыли от разрушаемых зданий. Те, кто рискнул бежать, уже исчезли в нижней части улицы, остальные жители забаррикадировались в домах или выглядывали через приоткрытые ставни. Бей нетерпеливо махнул Дороте и повернулся к ней спиной, указывая своим людям все то же направление. Он не собирался разворачиваться, не был он уж настолько верным нанявшей его аль-хакиме, чтобы рисковать жизнью по причине ее непонятных приказов.

Дорота выругалась и хлопнула пони по крупу поводьями. Она решила догонять ордынцев, не желая оставлять их со своим имуществом. Повозка дернулась, из-за чего Папатия упала. Но не проехали они и нескольких шагов, как дом на конце улицы взорвался, словно в него попало пушечное ядро. Кирпичи и обломки полетели во все стороны, попав в возглавляющего поход татарина и сбивая того с седла. Невольницы припали к земле. Перепуганная лошадь сбросила очередного ордынца, а остальные татары пытались овладеть своими животными.