Драконовы земли (СИ)

Кроме того, он всячески следил за тем, чтобы пострадало как можно меньше родичей, часто приходил на выручку, предупреждал их рыками, которые порой на несколько секунд вводили людей в испуг. Потому что этот дракон, прикрывающий собой отступавших раненных, действовал не как животное. Здесь погибших было меньше, поэтому Трефалкир даже терялся среди прочих земляных драконов, которых было не мало. Что было ему только на лапу: маги целенаправленно пытались попасть в драконов, которые своими чарами активно мешали им колдовать. Следовательно, чернокнижник представлял для них вполне конкретную мишень, поэтому старался долго не стоять на месте, маскировать ауру своего волшебства, чтобы подобраться как можно ближе к своему противнику. Иногда сверху все прочие звуки пронзал клёкот Нивервира, и его тень молниеносно проносилась по земле как какой-то призрак. Молодой король не собирался наблюдать со стороны и прощаться с небом, где его превосходство было неоспоримо. Пернатый дракон, последний своего вида, то вклинивался в ряды людей впереди, сшибая их, хватая и пронзая некоторых своими длинными когтями, то налетали на механизмы, стараясь сломать их или хотя бы задержать следующий залп, и всякий раз успевал взметнуться ввысь до того, как кто-то спохватывался. Сети летели на пустое место, заклинания били в пустоту. Конечно, Нивервир рисковал совершая такие манёвры, но не рисковать он не мог. Все подданные поставили на кон жизни, чтобы избавиться от возникшей угрозы, пока та не выросла в масштабах, как это часто бывает с людьми. И королю, несмотря на особые риски для своей персоны, не пристало ждать и наблюдать за всем со стороны. Одним своим присутствием он не позволял драконам поникнуть или забыть почему они здесь. Похищенные и замученные детёныши, убитые и искалеченные взрослые, фактически уничтоженная ветка королевских драконов. Всё это непростительно, всё это совершалось не по негласному закону природы. Поэтому нападавшие намеревались вернуть всё, что ещё можно, на круги своя, уничтожив забывшихся людей. И постепенно битва начинала преломляться в пользу именно драконов. Тогда-то появились они. Создания магов. Сперва раздались трубные сигналы, которые должны были что-то значить для людей, но не для зверей. Затем же в гул сражения вклинились новые голоса. Именно голоса. Живые, уже заставившие всех драконов обратить на себя внимание, странные, неизвестные ранее и в то же время знакомые. На какие-то секунды наступление прекратилось, замерло, пока драконы поднимали и крутили головами в поисках источника. Люди же спешно отступали ближе к стенам, под прикрытие тех орудий и магов. Их же прибавилось на установленных бастионах, видимо пришли то ли на смену, то ли ещё что-то. Трефалкир видел, как они направляли волшебство куда-то высоко, как магия переливается в их руках. Сложная, сильная. Проследил, и знание, которое всё время таилось у него на краю сознания, обрушилось всей тяжестью, придавливая к земле, как громадный хищник, наконец выскочившей из засады на свою добычу перед тем, как прокусить ей шейный остов. Откуда-то из города вместе с редкими столбами дыма поднимались непонятые твари. Даже с такого далёкого расстояния фигуры казались… нескладными, дрожащими, неустойчивыми. Однако это не мешало им лететь в сторону действа. Точнее… чернокнижник всмотрелся получше. Да, это всё не мешало им двигаться, но их скорее направляли людские чародеи. Ну или подсказывали, куда им прибыть. В их вскриках не слышалось ни единой капли рассудка. Обеспокоенные и сбитые с толку новым вмешательством, драконы пятились от стен. Отчасти ничего попросту не понимая, отчасти открывая больше пространства для манёвров. Нежданных участников, пока напоминавших нестройный рой насекомых, было примерно сорок десятков, не то чтобы Трефалкир считал их.

 

Его больше интересовало то странное чувство, зарождающееся где-то в глубинах души: тревога, не страх; потрясение и… нечто родственное. Именно последнее ввело его в некий заторможенный ступор. Часть души тянулась к ним. На одну лишь секунду перед глазами возникла белая пелена, стёршая собой всё: вскопанную когтями землю, безразличное синее небо, сизый и совсем уж чёрный дым, чудом уцелевшие островки зелёной травы, кричащих, чтобы перекрыть гул, людей, рыки и фырканье отступающих родичей. Громкий голос Гсоректира, в котором к твёрдой уверенности примешивались сдержанные опасения.

— К деревьям! Нужно дойти до леса!