Драконы Аргоната

Была всего лишь середина дня, но в Сторожевой башне горели светильники. Релкин снова отвечал на вопросы Белл и Селеры.

— Расскажи-ка нам еще раз, что ты собирался сделать?

Это выводило из себя: Релкин уже счет потерял, сколько раз повторял он одно и то же. По меньшей мере, дюжину.

— Я думал, что, может быть, сумею как-нибудь мысленно связаться с лагерем и позвать на помощь. Понимаете, сообщить им, что мы в беде. Понимаете, посланный нами гонец погиб, сил оставалось в обрез. А врагов было слишком много.

— Но как именно ты рассчитывал связаться с лагерем?

— Не знаю, Я просто хотел попробовать.

— Опиши поточнее все свои мыслительные процессы. Что ты делал, чтобы «связаться с ними»?

Релкин пытался, но это было нелегко: он действительно не знал, что тут можно сказать. Его объяснения никак не устраивали ведьм. Они спрашивали снова и снова — и все об одном и том же.

Но в конце концов Релкина отпустили. Он накинул плащ и поспешил под дождем в драконий дом.

Базил находился в стойле. Релкин снял плащ, с которого стекала вода, и повесил его сушиться в углу.

— Снова дождь — проворчал дракон. — Слишком много дождей.

— Похоже, что так. Слушай, мне кажется, мы уже можем снять швы. Как ты считаешь?

— Этот дракон согласен. Они чешутся. Верный признак того, что пора снимать.

Релкин зажег вторую лампу и повесил ее над драконом. Затем он развязал мешок с инструментами и приготовил маленькие ножницы, острый нож и два пинцета, один с длинными зубцами, а другой с короткими.

Рана затянулась быстро. Конечно, ко множеству шрамов на шнуре кожистоспинного добавился еще один, но ни инфекции, ни воспаления не было. Релкин принялся за дело: ножницами он разрезал стежки, а потом, поддевая пинцетом, вытаскивал нитки. В конечном итоге швы были сняты. На всякий случай драконопас еще раз обработал шрам Старым Сугустусом и убрал инструменты в мешок.

Базил поднялся и осторожно потянулся.

— Вроде хорошо. Думаю, все зажило.

На тебе всегда хорошо заживает, Базил.

— Спасибо мальчишке. Он помогает дракону.

— А как же иначе?

Релкин пожал дракону ноготь.

Этот дракон пойдет ополоснется в бассейне.

Кожистоспинный вышел, а Релкин принялся проверять содержимое вещмешка, прикидывая, чем еще не помешает запастись, чтобы легче перенести студеную зиму в Эхохо.

И тут вбежал маленький Джак.

Новости, Релкин, новости!

Что такое? Мы отправляемся?

В Марнерийской гавани стоял огромный белый корабль «Овес», очень красивый с виду, и драконопасы гадали, не их ли он поджидает.

Нет. Новости из суда. Сегодня вынесли приговор. Глейвс признан виновным!

— А, это. Снова. Надеюсь, в последний раз. Я устал от этого суда.

— Аубинасцы протестуют. Как раз сейчас они проводят демонстрацию перед зданием суда.

— В такой-то дождь? Ну и пусть дурят, коли им охота.

— Это довольно серьезно. Курф говорит, что из башни в суд направили караул. Здание взяли под охрану.

Релкин пожал плечами:

— Может, караульные обломают этим крикунам бока. Нынче никто не любит аубинасцев.

Минуту спустя в стойло завалились Свейн и Ракама. После битвы при Куоше задиры превратились в закадычных друзей. Соперничество было забыто — во всяком случае на данный момент.

— Слышал ты о мятеже? — спросил Ракама.

— Ну?

— С холма спускается стража. Кое-кому достанется на орехи.

— Давно пора вбить в этих аубинасцев чуток здравого смысла, — сказал Свейн.

— Итак, Глэйвс виновен. Может, теперь его наконец повесят, — заявил Джак.

— Это решать судье. Ей лучше знать, каким должно быть наказание.

— Эй, ребята. Куошит считает, что судье виднее.

— А ты небось знаешь лучше судьи, а, Свейн?

Джак расхохотался, а Свейн бросил на него сердитый взгляд.

— А вот драконам, — сказал Ракама, — только что прислали рыбный пирог, прямо-таки чудовищной величины.

— Опять по подписке?

Обычно такие пироги для драконьего дома приобретали в складчину группы купцов или торговые товарищества.

— Угадал.

— От кого на сей раза

— В сопроводительном письме сказано: «дар от Независимой Ассоциации торговцев зерном в знак благодарности за спасение деревни Куош и жизни императора».

— Никогда не слышал о такой ассоциации, ну да и ладно. Они, по крайней мере, признательны.

— Благодарность лучше, чем ничего.

А драконам понравится пирог.

— Верно, — согласился Свейн, — и вот я о чем подумал. Не пойти ли нам, Рак, да не прикупить к этому пирогу пивка? Клянусь Рукой, вот тогда они уж повеселятся. Будут петь допоздна.

— Хорошая мысль, — согласился Релкин. — Я — за.

— Мастер-пивовар из «Кудрявого поросенка» как раз наварил портеру.

— Это малость дороговато.

— Дело того стоит. Там, куда мы отправимся, никаким пивком не побалуешься а уж о портере и говорить нечего.

— Тогда двумя бочонками не отделаться — надо брать сразу большую бочку. Не можем же мы напоить только своих драконов, а здешних вивернов обойти.

— Так же, как и их драконопасов, — проворчал Свейн.

Ерунда, — заметил Релкин, — все ребята вместе не вылакают столько, сколько один виверн. Но нам действительно потребуется большая бочка.

Стало быть, придется пошарить по карманам, — сказал Джак.