Драконы подземелий

И вот мы опять стоим здесь, на склоне холма, и лучи восходящего солнца вновь освещают кроны валлинов. Сверкает черепица на крыше «Последнего приюта», волшебным образом воскрешая его былую славу. Здесь, на Кринне, страницы календаря перелистаны назад, стрелки часов переведены. Мы вернулись и увидели наш мир в первозданном состоянии, наши герои еще не испытаны, невинны, но полны сил и надежд. Под нашим мысленным взглядом мир рождается вновь.

И мы на какое-то время вновь становимся молодыми.

Трейси Хикмэн, январь 2006.

Песнь Караса

Три печали, три горькие думы снедали тех, кто жил в Торбардине,В тьме за Дерготом, где властвовали людоеды.Дума первая — та была о свете, погасшем во мраке,В королевстве подземном, о свете дневном, погибшем.

А вторая печаль была о Деркине — гномьем тане:Он под гнетом отчаяния удалилсяВ башню Славы, мрачную башню Славы.Ну а третья печаль была о гибнущем мире,Изнемогшем от ран, — о мире, подбитом, как птица,В глубинах черных вод.В сердце гор, где волны катят черные воды,Под покровом камня, в доме подземном.

И явился Карас средь нас, Королей Опора,Длань на Молоте, грозная мощь хиларов.Под могильной плитой из золота и гранатаУспокоил трех сыновей Деркина-тана.Потемнела самая тьма в глазах у гномьего тана,И пришли убийцы коварные в подземелья,Изготовившись нож вонзить в беззащитные спины.Поклонились Карасу негодяи дарами,

Принесли каменья и злато, прося поддержки.Захотели ползучие змеи союза с героем,Под покровом камня, в доме подземном.Твердый сердцем, как скалы, посулов Карас не слушал,Он отринул соблазны, сомнения, зло, интриги,Он упорно шел стезею добра и чести:В грязь предательства имя героя не пало.Он вернулся в подлунный мир, не поддавшись на лесть и подкуп,

Он поклялся, что Молот вернется в годину бедствий,Возвратится в чертог подгорный, под своды камня[1].

Книга первая

ПРОЛОГ

Когда, стоя над окровавленным телом поверженного Повелителя Верминаарда, драконид аурак в полной мере осознал значение случившегося, на него снизошло внезапное озарение.

Мысль, подобная огненной вспышке, сверкнула и обожгла его, словно упавшая с неба комета, воспламеняя кровь и вызывая дрожь во всем чешуйчатом теле вплоть до кончиков когтистых пальцев. За первым проблеском на драконида дождем искр посыпались новые идеи. Не прошло и нескольких секунд, как в голове у него созрел целый план.

Дрэй-йан сорвал с себя роскошный плащ и спрятал под ним труп Повелителя Драконов и расползавшуюся лужу крови. Аурак был охвачен ужасом, так, во всяком случае, могло показаться со стороны. Он принялся отчаянно звать на помощь, даже поймал несколько баазов (дракониды, занимавшие более низкое положение, к тому же не блиставшие умом) и приказал им отправляться за носилками.

— Пошевеливайтесь! Повелитель Верминаард тяжело ранен! Мы должны доставить господина в его покои. Живее, пока он не истек кровью!

К счастью для Дрэй-йана, в крепости Пакс Таркас царила ужасная неразбериха: рабы сбежали, два красных дракона сцепились друг с другом, внезапный камнепад завалил выход, погубив множество солдат. Никто даже не обратил внимания ни на то, как переносили в крепость поверженного Повелителя, ни на сопровождавшего его аурака.