Читаем Драконы пропавшей звезды полностью

Герарда провели в помещение, где располагалась охрана. Кроме стола и стула, там ничего не было, связки железных ключей висели на крючках аккуратными рядами. Герард вздрогнул, увидев их. Его тут же подтолкнули к лестнице, которая вела в узкий и темный подземный коридор. Освещая путь факелами, часовые вместе с Герардом спустились по этой лестнице, подвели его к одной из дверей, отперли ее и швырнули в камеру. В немногих словах объяснив назначение кривого железного ведра в углу камеры и соломенного матраца у стены, тюремщик добавил, что получать кормежку узник будет два раза в день, утром и вечером. Затем тяжелая дубовая дверь с маленьким зарешеченным окошком в самом верху закрылась. Герард замер, пребывая в полной прострации, не веря, что все это происходит в реальности.

Надзиратель вышел в коридор и остановился за дверью, дабы еще раз убедиться, что заключенный надежно заперт.

Герард бросился к двери.

— Господин! — закричал он. — У меня послание к Совету Рыцарей! Прошу вас, сообщите им! Скажите кому-нибудь, что здесь Герард Ут-Мондар! У меня срочное известие! Оно касается...

— Сами скажете об этом судье, — последовал равнодушный ответ.

Герард услышал, как лязгнул запираемый замок. Тяжелые сапоги затопали по лестнице. Свет факела стал едва заметным и совсем исчез. Этажом выше хлопнула еще одна дверь.

Герард остался один.

Его окружали темнота, такая плотная, и тишина, такая глубокая, будто он был выброшен из реального мира в огромное и пустое Ничто, которое, как говорят, существовало до Начала Времен и прихода Богов.

18. Посланец Берилл

Маршал Медан сидел за рабочим столом в своем кабинете в уродливом здании штаба Неракских Рыцарей, находившемся в пригороде Квалиноста.

Маршал был полностью согласен с мнением эльфов, которые считали это здание безобразным, и редко посещал свой кабинет, такой же мрачный, холодный и угрюмый, как и остальные помещения штаба. По запотевшим каменным стенам здесь всегда сочилась вода. В целях защиты в здании не было окон, и потому в кабинетах стоял тяжелый запах плесени. Медан чувствовал себя здесь гораздо хуже, чем где бы то ни было.

Сегодня ему было даже тяжелее, чем обычно. От неприятного запаха у него болела голова, и эта боль мешала ему сосредоточиться.

— Так дело не пойдет, — сердито пробормотал он и как раз собрался выйти на свежий воздух, когда в дверь его кабинета кто-то постучал.

Медан проворчал что-то неразборчивое, что следовало понимать как разрешение войти, и потянул носом воздух.

Правильно истолковав его ворчание, в кабинете появился заместитель, рыцарь по имени Думат, и тщательно прикрыл за собой дверь.

— Он здесь, — негромко произнес Думат, указывая большим пальцем себе за плечо.

— Кто здесь, Думат? — нетерпеливо переспросил маршал. — Еще один драконид?

— Да, господин. Бозак. В чине капитана. При нем двое баазов. Видимо, телохранители.

Медан снова потянул носом и потер слезившиеся глаза.

— С тремя драконидами мы вполне можем управиться, — сказал заместитель.

Думат был странным человеком. Невысокого роста, плотный, с темными волосами, примерно лет тридцати, он отличался сдержанным и уравновешенным нравом. Он редко смеялся и еще реже что-либо рассказывал о своем прошлом, не участвовал в досужей болтовне рыцарей о подвигах воинских или амурных. В ряды Рыцарства Думат вступил около пяти лет назад. При совершении обряда посвящения в рыцари он сообщил своим командирам лишь самые незначительные сведения о себе, да и те, по мнению Медана, вряд ли содержали хотя бы крупицу правды. Для Медана Думат продолжал оставаться загадкой; маршал напрочь отказывался понять, зачем тому понадобилось вступать в ряды Неракских Рыцарей.

Думат явно не был солдатом. Не испытывал наслаждения в бою. Чурался ссор, хотя в казарменных потасовках мог постоять за себя. Был чужд садистских наклонностей. Не слишком опытен в обращении с оружием. Думат был всегда сдержан, однако вспыхивавшие иногда в его глазах искры говорили о скрытых в глубине его натуры страстях. И Медан крайне удивился, когда этот человек однажды явился к нему и сообщил, что влюблен в одну из эльфийских женщин и намерен на ней жениться. Это произошло около года назад.

Обычно маршал не поощрял близких отношений между своими подчиненными и эльфийским населением. Ситуация здесь была сложной не только вследствие вражды между покоренным народом и оккупационными войсками, но и по причине расового антагонизма. Эльфы ненавидели своих поработителей вдвойне из-за того, что те были людьми, и маршалу приходилось поддерживать строжайшую дисциплину среди своих воинов. Еще в первые годы протектората он ввел суровые законы и не медлил с наказанием тех, кто осмеливался их нарушить.

Но Медан знал, насколько сложна человеческая природа, знал, что захватчик иногда добровольно склоняет голову перед пленником. Он знал также, что не все эльфийские женщины считают мужчин-людей отвратительными созданиями.

Перейти на страницу:

Все книги серии Война душ

Похожие книги