Дракула

– Как хочешь. Ты сам выбрал. Только отбрось свои насмешки и легкомыслие. Грядет печальная судьба, и злой рок витает у тебя над головой.

– Аминь, – сказал Джеральд, весело поглядывая на внимательно слушавшего цыганку Джошуа.

Она вновь взяла руку Джошуа в свои и повернула ладонью к своему лицу.

– Я вижу хлынувшую кровь, – начала она. – Она течет уже давно. Я вижу ее, катящуюся быстрыми ручейками. Она льется через сломанный ободок кольца!

– Дальше, – сказал, улыбаясь, Джошуа. Джеральд молчал.

– Тебе не достаточно? Ты хочешь, чтоб я говорила откровенней?

– Конечно. Мы, простые смертные, хотим, чтобы нам пояснили туманные речи. Звезды от нас очень далеко, и я вижу, что на пути ко мне их пророчество теряет ясность.

Цыганка вздрогнула от этих слов и затем продолжала с чувством:

– Твоя рука – рука убийцы. Убийцы своей жены! – Сказав это, она отпустила руку Джошуа и уже повернулась, чтобы уйти.

Джошуа засмеялся.

– Знаете, – со смехом говорил он. – Будь я цыганкой-гадалкой, я все-таки привнес бы в свою систему немного юриспруденции. Вот вы сказали: «Твоя рука – рука убийцы». Ну что ж… Мы сейчас не будем говорить о будущем. Но пока я свою жену не убил. А ведь вы так употребляете слова, будто убийство уже имеет место. Вам следовало бы сказать… ну хотя бы так: «Твоя рука будет рукой убийцы» или: «Рука того, кто будет убийцей своей жены». Как видно, звезды не очень-то заботятся о точности изложения.

Цыганка на это только покачала головой. Выражение ее лица было печально. Она направилась к своему шатру и скрылась в нем.

Делать в таборе Джошуа и доктору больше было нечего, поэтому они молча развернулись и стали возвращаться через пустошь домой. Некоторое время они хранили молчание, но потом Джеральд подал голос:

– Послушайте, дружище. Все это, конечно, было шуткой. Мрачной, согласен, но тем не менее шуткой. Я… Знаете, не лучше было бы все-таки сделать так, чтобы это осталось между нами?

– Что вы имеете в виду?

– Ничего не рассказывать вашей жене. Это может ее встревожить.

– Встревожить ее? Мой дорогой Джеральд, о чем вы, право? Да она не встревожится и не испугается, даже если сюда из Богемии заявятся все без исключения гадалки и прорицательницы бродячего племени и объявят ей, что я убью ее! Она прекрасно знает, что я даже подумать о таком не в состоянии!

Цыганка.

Художник Джон Грэм-Гилберт. Ок. 1850 г.

«…Она начальственным взглядом оглядела весь табор. Всякий шум в ту минуту, как она только появилась из палатки, полностью прекратился…»

Джеральд возразил:

– И вы никогда не слыхали о том, насколько глубоко распространено среди женщин суеверие? Суеверность мужчин вошла в пословицы, а у женщин ее еще больше! Они все поголовно подвержены нервным расстройствам на этой почве, а нам это незнакомо. Я слишком часто встречался с этим в своей врачебной практике, чтобы закрывать на это глаза. Последуйте моему совету и не проговоритесь ей о гадании, иначе вы просто напугаете ее.

Лицо Джошуа напряглось и губы чуть побелели. Он сказал:

– Дорогой мой друг, я не имею секретов от жены и не желаю их иметь. К чему вводить новшества в наши отношения? Если бы у нас было заведено скрывать друг от друга некоторые вещи, то вы первый сказали бы, что для супругов это по меньшей мере странно.

– И все же, – не унимался Джеральд. – Во избежание нежелательных осложнений, я повторюсь: не рассказывайте ей об этом. Я просто остерегаю вас…

– Вы заговорили прямо как та цыганская королева, – прервал его Джошуа. – Вообще такое впечатление, что вы договорились с ней напугать меня. Может это розыгрыш? Признайтесь! Ведь вы же меня пригласили в табор? А до того перебросились парой слов с Ее Величеством? – Слова эти были произнесены тоном доброй шутки.

Джеральд стал уверять друга, что о самом существовании табора он услышал только сегодня утром, но Джошуа не переставал подшучивать над ним, и, развлекаясь таким образом, они проделали весь путь и подошли к дому, где их ждала жена адвоката.

Мэри сидела за пианино, но не играла. Хороший тихий вечер и мягкие сумерки навеяли ей лирическое настроение. В глазах ее стояли слезы. Как только она увидела входящих мужчин, она поднялась со своего места, подошла к мужу и поцеловала его. Джошуа изобразил трагизм на лице и глубоким низким голосом сказал:

– Мэри, прежде чем показывать свою ко мне нежность, выслушай приговор Судьбы! Звезды сказали свое слово и скрепили его мрачной печатью.

– Что такое, милый? Говори, что у тебя на уме, только не пугай меня.

– Не буду, дорогая. Но то, что я тебе собираюсь сказать эту ужасную правду, ты должна знать. Только приготовься сначала: тебе тяжело будет это выслушивать.

– Говори, милый, я готова.