Дракула

Ее блестящая черная кожа вздулась и пожухла, как у покойницы день примерно на третий. Иглы вылезли из шеи и подбородка, верхнюю губу царапают желтые клыки. На ней хаки и очки с зеркальными стеклами. Взявшись за рукоять М-16 неуклюжими когтистыми лапами, она целится в Гарри, пока санитар дрожа берет у него кровь. Санитар провонял страхом. С третьей попытки он находит вену. Он еще тянет в шприц темную жидкость, а синяк на запястье уже начал бледнеть и пропадать. Санитар сует шприц в ведерко со льдом и убегает под насмешливые выкрики охраны.

— Зря вы это, — говорит Гарри. — Она теряет силу, как только выходит у меня из тела. Превращается в черный порошок через несколько минут. Кровь — штука непростая.

— Она нам для магии нужна, — говорит охранница. — Для черной магии.

Ее напарница, такое же чудовище, отмыкает наручники, которые Гарри мог бы разорвать, слегка шевельнув запястьями. Но между дверью и свободой слишком много собак и надзирателей, и некоторые такие же сильные, как и он.

Женщина-конвоир облизывает клыки, на деснах ранки. У алого языка — раздвоенный кончик.

— Граф скоро тобой приходить, — сообщает она. — Тогда мы, может, тебя на кол и голову отрезать.

— Жду не дождусь, — говорит Гарри, разогнувшись. Ошибка: конвоир перехватывает автомат и тычет им ему в поясницу. Гарри послушно сгибается и удостаивается удара по голове.

— Скотина, — произносит охранница. — Маньяк. Кровосос.

Кто-то из людей вешает на стену распятие. Потом дверь запирают на два засова, и Гарри остается наедине со своей виной.

Впервые он услышал о графе за месяц до ареста. В тот день он ходил на почти опустевший рынок за свежей рыбой и овощами для кухни своего бара. Война, долго бывшая лишь новостями с южных границ, докатилась наконец до столицы. В ее авангарде шли толпы беженцев.

Повстанцы пересекли границу двумя месяцами ранее. Они с ходу взяли железные рудники и медленно двинулись по направлению к озеру Альберта и столице. Сначала наступление подчинялось строгому плану. Повстанцы вступали в очередной город, останавливались, чтобы закрепиться и перегруппироваться, и только потом двигались дальше. Но недавно их силы разделились на две неравные части. Организованное меньшинство возглавлял принц Маршалл, ехавший в джипе с телефонной трубкой в руке, чтобы рассказывать о своих успехах ВВС и расстреливать тех, кто останавливался пограбить. Дело пошло быстрее. Раньше в столице хватало еды для тех, кто мог заплатить назначенную цену, и желательно долларами, но теперь даже запасы риса и маниоки подходили к концу.

Гарри Меррик изо всех сил старался удержать свое заведение на плаву, хотя дороговизну военного времени приходилось покрывать из неприкосновенного запаса. Важно было держать марку. Бар служил убежищем для Гарри вот уже тридцать лет. Туда любили заглянуть эмигранты и дельцы, бюрократы и армейские чины из клики президента Вея. Шлюхи там были здоровые и молодые, спирт не разбавляли, и Фрэнсис, повар из племени фела, готовил божественно. Но армия, состав которой с начала гражданской войны комплектовали все больше из соплеменников президента, начала аресты мужчин-фела — оба командира повстанцев, принц Маршалл и Левитикус Смит, были фела. Когда схватили и расстреляли двоих дядьев повара, тот отказался ходить за покупками, и Гарри пришлось делать это самому.

Продовольственный рынок столицы — лабиринт будок под жестяными козырьками — располагался недалеко от паромной переправы. На другой стороне набережной стоял Национальный банк в восемь этажей — самое высотное здание в республике. Обычно жизнь на рынке кипела от рассвета и до заката, но с недавних пор большая часть будок опустела, а в остальных взять было особо нечего. Гарри, прячась за темные очки и широкополую панаму от утреннего солнца, как раз торговался из-за клетки тощих кур, когда подкатил грузовик военных.

Департамент общественного надзора поддерживал в городе невысокий, но постоянный уровень террора, с тех пор как мятеж пять лет назад привел к власти президента Вея. Даниель Вей был тщеславным, малограмотным выскочкой с комплексом неполноценности под стать его же жадности и готовности к беспощадным интригам. Он поубивал всех своих товарищей-конспираторов в суматохе после переворота и вступил на должность пожизненного президента, хотя в армейской иерархии не поднялся выше сержанта. Он одного за другим убрал чиновников и министров, оставшихся от прежнего режима, и заменил их грубиянами из родной деревни. Верховного судью расстреляли на заседании, министра обороны и двух генералов нашли в обломках вертолета, который подстерегла самонаводящаяся ракета на границе. Владелец телеканала взлетел на воздух вместе с автомобилем — бомба убила еще шестнадцать прохожих и ранила полсотни. Видных бизнесменов убирали с конфискацией. Мелкая сошка вроде Гарри платила налоги напрямую сборщику, который появлялся каждую неделю и знал удивительно много о бухгалтерии закусок и вин.