Дракула

— Вернется, — поддакивает коротышка и лезет на потолок. Он болтается вверх ногами и заглядывает Графу в ледяное белое лицо. На руках и ногах у него когти как ножи. — Кровь хозяина пострадала, но я ее очищу.

Граф смахивает его в сторону, и он вылетает за порог и врезается в охрану. Граф переводит свои красные глаза на Гарри, который пытается, но не смеет ответить тем же.

Голос Графа угрожающе ласков.

— А ты, дитя? Что ты здесь делаешь, зря тратишь свой дар? Почему ты притворяешься тем, чем был когда-то? Поднимись над людьми, прекрасный и ужасный! Или ты трус?

— Просто стараюсь выжить, как все, — говорит Гарри.

Граф смеется:

— Хватит глупостей. Собираешь золото, пьешь кровь шлюх. Кого ты породил? Где твой клан? Ты боишься, что не сможешь управлять ими? Я тебя научу!

Гарри качает головой. Он однажды уже пытался обрати, кое-кого. Зря.

— У вас, англичан, нет сердца. Нет страсти. Но я научу тебя. При жизни я повелевал тысячами. Я гнал турок с поля боя. Я был так силен, что смерть не могла взять меня. Я приказал ей убираться. А после жизни я стал еще сильнее. У меня были тысячи преданных детей.

Граф умолкает. Он переживает прошлое.

— Все будет как тогда, — говорит коротышка. Он прокрался обратно в комнату, как верный пес после взбучки. — Я обещаю.

— Он изменяет нашу кровь своей генетикой, — говорит Граф, кивая на того. — Говорит, что может вылечить меня. Ему нужно только много золота и немного времени.

— Наука стоит денег, но может очень многое, хозяин. Как только я пойму, как кровь постаниматов влияет на ДНК живых, я смогу разобраться, что пошло не так. Я все исправлю.

— Дело в серебре, — говорит Граф. — Они отравили меня серебряным колом, но убежали, не закончив. Трусы! Но я выжил. Ушли десятилетия, но я восстановился. Значит, я победил, но их яд еще в моей крови.

Гарри понимает, о чем он говорит. После гибели детей ночи он провел в спячке три года, пробуждаясь, лишь чтобы питаться примерно раз в месяц, пока не оправился от легкой раны, которую ему нанесла серебряная пуля. Останься она в теле, серебро убило бы его. Невозможно представить, какой силой воли должен был обладать Граф, чтобы залечить рану от серебряного кола. Гарри, конечно, много узнал о Графе от цыган, а позднее прочитал всем известную книгу. Граф был отцом лжи, чудовищем во всех смыслах этого слова, еще при жизни, когда из страха смерти был готов на все. Гнал турок с поля боя! Он отступал, едва заметив признак поражения. И после смерти он продолжал бежать от нее, цепляясь за жизнь, как только мог.

Гарри так же хочет жить. В этом его жажда. Он вампир и не представляет, как мог бы насытиться. Он сделает все, чтобы уцелеть. Он всегда это знал, хотя то, что случилось в бараке А, все еще его пугает.

Все сорок лет, что он притворялся человеком, зверь жил у него внутри. Он жил, оказывается, как пациент в ремиссии. Болезнь осталась в нем, но он привык к симптомам, а теперь случился рецидив.

Граф видит Гарри насквозь.

— Ты думал, что сможешь притворяться человеком. Но теперь ты знаешь правду Я посадил тебя в барак А, чтобы ты это понял.

— Они бы убили меня, — говорит Гарри, — Я защищался. Любой бы сделал так на моем месте.

— Да, но ты хочешь жить, это очевидно. Ты будешь служить мне, Гарри Меррик, потому что ты хочешь жить.

— Я скорее умру, чем буду служить тебе.

— Ты прятался среди людей, как люди прячутся в церкви.

Рука Графа тянется через всю комнату, человек так не может. Он срывает распятие со стены, отрывает от креста бледную фигурку и сует ее Гарри под нос. Христос крошится в его пальцах.

— Вот и вся вера, — мурлычет Граф. — Я бы мог воткнуть крест тебе в сердце, но я милостив.

— По-моему, ты встал не на ту сторону, — говорит Гарри. — Повстанцы тебя вычислят.

— Ни за что. Мы захватили одного из их командиров и много его солдат, и мы сделаем их братьями с помощью твоей крови. Других перебьем или примем в семью. Среди нас нет племен. Ты-то понимаешь. Мы все — братья по крови.

Граф отворачивается от Гарри.

— Возьми у него кровь, пусть поголодает. Тогда он признает истину — что он такое!

Гном втыкает иголку в руку Гарри, наполняет литровую бутылку темной кровью, пока две женщины из нежити крепко его держат, гладя, покусывая и целуя, пародируя страсть. Когда они уходят, он остается совсем без сил. Голова кружится. Ему удается только отползти подальше от лучей утреннего солнца.

После поимки на шоссе Гарри определили в камеру с двадцатью заключенными из людей. Он был там единственным белым. Он продержался восемь дней, прежде чем случилось то ужасное, что он сделал с Катариной сорок лет назад.