Дракула

Вдруг я услышал шорох. Повернулся, чтобы посмотреть на дверь. И сразу понял, что это кабинет Джона. Он показывал нам его раньше. Комната, сидя в которой Джон предполагал год от года становиться все более и более успешным. Тогда казалось невероятным, что спустя шесть лет он покончит с собой.

— Привет.

Ванесса стояла в кабинете у окна. В холодном лунном свете она казалась сделанной из стекла, причем самым лучшим из мастеров. Не знаю, зачем я ввалился в комнату, потянув дверь. Она захлопнулась у меня за спиной, а Ванесса шагнула навстречу. Ее платье шуршало, как листья на ветру.

Мы встретились на середине комнаты. Я не помню, как стянул с нее платье. Помню только ее длинные белые ноги. И не помню, кто снял с меня брюки. Но кто-то же должен был это сделать! Я помню, как бормотал что-то о том, что у нее наверняка есть парень. Она молчала и улыбалась мне. Безумие! В комнату в любой момент могли войти. Но так случилось…

Тотгенхэм-Корт-роуд — технологии по сниженным ценам, кредиты, скидки. Когда мы спускались сюда с Оксфорд-стрит, ты всегда хватала меня за руку, пытаясь пронести мимо магазинов, закрывала от меня витрины. А в «Спенсере» ты трепетала уже над нижним бельем, а я стонал, что это несправедливо, но не возражал.

Здание «Time Out», где какое-то время работал Говард. на стыке Оксфорд-стрит и Тоттенхэм-Корт-роуд я обернусь и посмотрю туда, откуда пришел, и попрощаюсь со всем этим. Сентиментально? Возможно. Но эта прогулка очень много для меня значит.

Я пройду пешком вниз по Лестер-сквер и на Пиккадилли сяду на поезд до Хитроу. У меня есть билет, паспорт и доллары. Немного, но на первое время должно хватить. Потом я найду, как заработать. Все остальные деньги я оставил тебе и детям. Кстати, если вдруг ты еще не решила, что купить Мэдди на день рождения, я слышал, что она хочет «Убежище» Поля. Хотя, может, она и сама себе его купит… Я все время забываю, что дети уже выросли.

Когда я спустился из кабинета Джона вниз, вдруг почувствовал, что трезв. Ты все так же болтала со Сьюзи, но я понял — что-то изменилось. Я боялся, что ты догадаешься, все поймешь. Но ты лишь протянула руку и усадила меня рядом. Все улыбались: Говард, ты, мои друзья. Но я знал, что не заслуживаю этих улыбок.

Особенно твоей.

Через час мы ушли. В такси я старался как можно дальше отодвинуться от тебя, боясь, что ты почувствуешь запах Ванессы. Но мы держались за руки, и ты выглядела вполне счастливой. Дома я принял душ, пока ты заваривала чай. А потом мы легли спать. Ты сразу крепко уснула, а я еще около часа смотрел в потолок, борясь с отвращением к самому себе. Но вскоре тоже уснул.

Через несколько дней я успокоился: сделал ошибку по пьянке, с кем не бывает! Я решил не рассказывать тебе об этом, отчасти из трусости, но больше потому, что произошедшее так мало для меня значило, но как больно будет тебе, если тебе вдруг станет известно об этом. Наши отношения — вот что действительно важно. Через две недели от всего этого остались лишь смутные воспоминания. Мне казалось, что это даже увеличило мою любовь к тебе. Это был единственный случай за все время, пока мы были вместе. Больше ни разу. Я клянусь тебе!

Я думал, что все в порядке до тех пор, пока не почувствовал ужасающий голод. И тогда понял — все изменилось. Таков урок. Но я счастлив, что десять лет смог скрывать это от тебя.

Долго.

У меня появилась привычка в одиночку прогуливаться по вечерам. Я стал вести здоровый образ жизни, ходить в спортзал. Может быть, это и помогло мне так долго скрывать происходящее. Первое время ты ничего не замечала, а втайне наверняка даже гордилась, что муж в такой хорошей форме.

Но через несколько лет гордость сменилась любопытством. Дети стали как-то странно смотреть на меня, а ты, хоть и не очень часто, может, даже неосознанно, стала делать замечания, как твое тело со временем изменилось по сравнению с моим. Думаю, дети тоже это заметили.

Мэдди всегда была папиной дочкой. Ты сама так говорила. Но я не думаю, что и ее все во мне устраивало. Да и вы с Ричардом стали как-то особенно вежливы со мной в последнее время. Так, словно я сделал что-то такое, о чем все уже успели забыть. Но это что-то отгородило меня от вас. Вы словно почувствовали что-то, чего не понимаете и не можете объяснить.

Ты бы постаралась найти компромисс. Но это не привело бы ни к чему хорошему. Я знаю, что вы меня любите, что и вам, и мне будет нелегко. Но так должно быть. Я не скажу, куда иду. Это точно не будет одним из тех мест, где мы проводили отпуск: слишком много воспоминаний, а они мешают.

Через какое-то время появлюсь новый я, а затем начнется новая жизнь. Оно того стоит: новые места, новые вещи, новые люди. Они не будут такими, как вы.