Дракула

Вот уже десять или одиннадцать дней, как мы в пути. Зимний ветер с яростью треплет нас, постоянно напоминая о той мертвой и холодной сущности, от которой мы убегаем. Ночами мы жмемся друг к другу, убеждая один другого, что он ушел навсегда, но и сами не верим этому полностью. Петр караулит, пока я кормлю Александра и укладываю его спать. Сегодня вечером он спросил нас, почему Убек не с нами. Я страшился этого момента. Сначала я не смог ответить. В конце концов я сказал ему, что она ушла в лучшие миры и умерла, чтобы спасти нас. Это зрелище — как тело ее в руках Драула разлетелось на части — останется со мной навеки. То, что мы поучаствовали в его изгнании из этого мира, — это благо, ибо никакие страдания этого ублюдка не смогли бы искупить того, что он сделал. Дорогая Убек.

17 ноября 18…

Жуткая ночь в Карпатах. У Петра лихорадка, и он бредит о лике ночи. Она окутывает его и пытается высосать жизнь из его легких. Волки не оставляют нас в покое. Они становятся все более дерзкими, несмотря на костры, которые мы разжигаем в сумерках. Страшные звери, они окружают костер со всех сторон и рычат на нас. Их глаза почти человечьи. Иногда из пасти выступает пена, которая кажется красной в отблеске костра. У Александра жар. Он говорит, что часто видит Убек среди деревьев, она улыбается ему и зовет поиграть с ней. Чем скорее мы уберемся из этих источающих болезнь мест, тем лучше. Я тоскую по нашему дому, где мы могли сидеть, глядя на ночной лес, на фонарики, зажженные в полях. Сейчас лишь бренные останки всего. Прах.

21 ноября 18…

Петру уже лучше. Погода прояснилась, так что мы можем покинуть предгорье и приблизиться к Сибиу. Когда любуешься закатом, кажется, что все плохое позади. Я уже почти верю, что завтра, как и обещает Петр, мы будем у его дяди и кошмар последних шести месяцев останется в прошлом. Мы молимся, что профессор Ван Хелсинг тоже в безопасности. А пока… Присутствие Драула кажется таким явным при внезапных порывах встречного северного ветра в ночи… Я молюсь за нас. Я молюсь за наши будущие семьи. Господи, спаси нас.

Наим зажмурила на мгновение глаза и резко распрямила спину. В спине что-то хрустнуло. Головная боль стала зарождаться где-то в глубине глаз. Она подумала о Драуле. Кто это, черт возьми? Ей вдруг стало зябко. Она поплотнее запахнула кофту и встала из-за стола. Подойдя к окну, Наим внимательно осмотрела улицу, но незнакомца нигде не было видно. Ее зрение, видно, забавлялось: в том месте, где раньше стоял незнакомец, темнота будто сгустилась в грязное пятно. Чтобы перестраховаться, она вызвала такси, а затем протерла все, до чего дотрагивалась в квартире, носовым платком, чтобы уничтожить следы своего пребывания. Ей не хотелось объясняться с полицией, если та вдруг когда-нибудь доберется до этого места.