Дракула

Но чем больше он размышлял на эту тему, тем меньше соглашался со своим предположением. Конечно, ему этого не хотелось, и в нем постепенно разрасталась теплящаяся надежда, подобно тому как зародившееся в сухом подлеске пламя вскоре превращается в ревущий пожар. Но он не мог позволить себе слишком увлечься, опасаясь ужасного разочарования. Поэтому он занялся будничными делами. День тянулся медленно. Томпсон написал друзьям на север Англии и в Лондон, а также коллегам по лаборатории. Первым он послал письма, а последним — экзотические открытки.

У него в запасе для окончательного выздоровления еще оставалось несколько недель, не нужно торопить события. По возвращению Равенны будет видно. На третье утро его поразила неожиданная догадка. Томпсон разыскал владельца «Магнолии» и спросил, не съехала ли пара из гостиницы. Учтивый джентльмен улыбнулся и сказал, что они должны вернуться днем. Успокоившись, он неторопливо отправился в город, закусил в ресторане, поплавал и позагорал на скалах, надеясь, что к моменту его возвращения в гостиницу Каролидес с дочерью уже будут в «Магнолии».

Томпсон увидел большой зеленый автомобиль, припаркованный у главного входа. Служащий гостиницы заносил в отель багаж. С бьющимся сердцем англичанин поспешил в вестибюль. На лестнице он столкнулся с Каролидесом, который спускался вниз в безукоризненном белом летнем костюме и алом галстуке. Томпсон начал расспрашивать, хорошо ли они провели время с друзьями, но что-то в лице грека остановило его. В глазах и изгибе губ у того застыла невыразимая печаль. Каролидес фамильярно взял англичанина за руку, они вместе спустились по лестнице, и грек предвосхитил следующий вопрос Томпсона:

— Равенна отдыхает, — сказал он. — Боюсь, она очень больна. К сожалению, причиной нашей поездки был не светский визит.

Томпсон почувствовал, как сжалось сердце, и выразил искреннее сочувствие. Мужчины уже спустились по лестнице, и Каролидес серьезно посмотрел на спутника:

— Вы не против пройти в холл? В это время там никого нет. Я буду вам очень признателен, если вы уделите мне несколько минут. Это чрезвычайно важно.

Томпсон с готовностью согласился, и вскоре оба мужчины уселись в позолоченных креслах, между которыми стоял мраморный столик. В пустом огромном холле царила тишина, зеркала в стиле рококо отражали их бледные лица, освещенные неясным светом, проникающим сквозь прикрытые жалюзи. Каролидес сразу перешел к делу:

— Вы можете счесть мои слова дерзостью, но, пожалуйста, выслушайте меня до конца.

Говорить Томпсон не мог, поэтому просто кивнул. Неужели он узнал о них с Равенной? Могла ли она рассказать ему? Но он зря волновался.

Каролидес подался вперед и впился в Томпсона своим гипнотическим взглядом:

— Как я уже говорил, мистер Томпсон, вы — специалист по крови, причем выдающийся. Я бы сказал, что вы являетесь одним из двух ведущих ученых мира. К сожалению, Равенна очень больна. Она страдает редким пороком крови. Причем у нее необычная группа, во всем мире такая есть у очень небольшого количества людей.

Тревожась за здоровье Равенны, Томпсон живо заинтересовался рассказом и молча ждал продолжения. Каролидес заговорил снова:

— Мы изъездили весь мир в поисках лечения, но безрезультатно. Порой, когда ей удается сделать переливание крови, болезнь на время ослабевает. Здесь, на побережье, у меня есть весьма известная клиника. Мы ввели ваши данные в компьютер и получили интереснейший результат. — Он поднял руку, останавливая ринувшегося вперед англичанина. — Прошу вас, выслушайте меня, мистер Томпсон, и, пожалуйста, извините меня за смелость. Вы должны знать, что подобная информация легкодоступна содружеству медиков международного масштаба. — И чуть улыбнулся. — Собственно, не только содружеству медиков; таково распространение этих электронных чудес. Вы являетесь одним из малочисленных носителей чрезвычайно редкой группы крови. Как я уже говорил, я — не медик, поэтому забыл ее название.

Он понизил голос и снова подался вперед. Бледное благородное лицо молило о помощи.

— Мне известно, что вы в отпуске. Я знаю, что недавно вы попали в ужасную аварию и что я прошу безмерно много. Я хочу сказать вот что. Предполагаю, что вы неравнодушны к Равенне, а для нее это вопрос жизни и смерти. Я прошу вас помочь нам и дать немного крови. Другими словами, пройти процедуру переливания в моей клинике под компетентным надзором профессора Когана, чье имя вам, вероятно, известно.

Он сделал паузу, ни на секунду не спуская глаз с лица собеседника, и Томпсон почувствовал, как на лбу выступил пот. Чтобы скрыть замешательство, он достал платок и промокнул лоб. Что ж, Каролидес прав. Он страстно влюблен в девушку и обеспокоен угрожающей ей болезнью. С работой профессора Когана англичанин был знаком весьма поверхностно. Этот ученый также являлся специалистом по крови, но в другой области, и написал несколько захватывающих трудов, освещающих доселе неизвестные формы исследований.