Читаем Дракула полностью

«В местах, называемых Облучица и Новосело, убито 1350 человек, 6840 в Дурсторе (Силистрия), Картале и Дридопотруме, примерно 343 в Орсове и 840 в Вектреме, 630 в Туртукае, примерно 210 в Маротине. 6414 было убито в Джурджу по обоим берегам реки и в самой крепости, которая была захвачена. Там был убит комендант крепости и взят в плен Хамза-бег, а в Никополе был схвачен и обезглавлен его комендант, сын Фируз-бега, и все находившиеся в Никополе турки убиты вместе с ним. Таким же образом было убито 384 человека в Турну, Батине и Новеграде, 410 в Сиштове и двух соседних деревнях, переправа в Никополе была сожжена и полностью уничтожена, как и в Самовите. В Гигене было убито 1138 человек, в Рахове 1460, переправа там тоже была сожжена и князь Влад поставил там капитаном Нягое. Таким образом, все места, где были переправы, сожжены и уничтожены, и все люди — мужчины, женщины, старики и дети, перебиты, и вся та местность совершенно разорена. И в этот счет убитых включены только те, чьи головы или признаки переданы нашим людям, но не те, кто остались неучтенными или были сожжены в их домах, а их было очень много»[80]. Под «признаками» (

signes) воевода, как показывает свидетельство янычара Константина, имел в виду отрезанные носы, заменявшие порой головы из-за большей компактности.

Похоже, эти сведения должны были убедить короля в том, что туркам причинен большой урон, как и другое доказательство — мешки с засоленными ушами и носами убитых турок, которые Дракула послал в Буду со своим секретарем Раду Фармой. Однако эти неприглядные трофеи не побудили короля выступить против султана. По своей привычке Матьяш тянул время, дожидаясь прибытия европейских крестоносцев, а скорее всего, уже зная, что они не придут. Все просьбы Дракулы о помощи остались без ответа. Правда, позже какие-то венгры все же воевали на стороне валахов, но, скорее всего, это были немногочисленные секейские всадники, которых по своей инициативе послал на помощь соседям губернатор Трансильвании Миклош Уйлаки.

Письмо Дракулы о походе на Болгарию пересказывается в «Истории воеводы Дракулы», автор которой, знакомый с письмом воеводы венгерскому королю, переделал его похвалы в обвинения: «В 1462 году он пошел к Никополю и перебил там более пяти тысяч людей всех наций — христиан, иудеев и язычников. Среди них были красивые жены и девицы, которые полюбились слугам Дракулы, и те попросили его отдать этих девиц им в жены. Дракула же приказал изрубить всех этих людей в капусту вместе с девицами оттого, что его страна подчинялась туркам и те постоянно требовали от него уплаты дани. Тогда он сказал турецким посланцам, что сам привезет дань, и все жители той области явились верхом на конях приветствовать его, думая, что он привез дань султану. Он же коварно велел перебить всех встречающих, поскольку они не ждали нападения. И Дракула выжег дотла всю Болгарию и посадил на кол всех пленных. Так погибло 25 тысяч человек, не считая тех, кто сгорел в огне»[81].

Хотя Дракула в своем кровожадном письме упоминал среди жертв не только турок, но и болгар, скорее всего, имелись в виду местные жители, принявшие ислам или переселенные турками на Дунай албанцы, тоже мусульмане.

Христиан Влад щадил или, по крайней мере, приказывал делать это. Болгарские крестьяне встречали его как освободителя, а когда ему пришлось отступить, целые деревни ушли с ним за Дунай, чтобы избежать мести турок. Отступление было неизбежным — узнав о дерзком походе Дракулы, султан Мехмед в гневе требовал как можно скорее покарать изменника.

Великий везир Махмуд-паша спешно собрал войско численностью 18 тысяч человек и выступил с ним к Дунаю. В марте он форсировал реку у Брэилы и углубился на территорию Валахии, разоряя все на своем пути. Дракула с войском находился поблизости и не дал врагам продвинуться далеко. Ночью валахи внезапно подошли к турецкому лагерю и, едва рассвело, бросились в бой. Захваченные врасплох, турки не успели понять, что их вдвое больше, чем нападавших. Сражение кончилось, не успев толком начаться. Махмуд-паша едва успел бежать с остатками армии, бросая награбленное добро. До шести тысяч турок было перебито, четыре тысячи взято в плен.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны. Наконец, в этом разделе помещена составленная Татьяной Янкелевич подборка «Любимые стихи моей мамы»: литература и, особенно, стихи играли в жизни Елены Георгиевны большую роль.

Борис Львович Альтшулер , Леонид Борисович Литинский , Леонид Литинский

Биографии и Мемуары / Документальное