Когда Влад столь быстро ворвался в лагерь, первой ему встретилась азиатская армия, которая после короткого боя обратилась в бегство. Освещая путь факелами, он во главе сомкнутого строя своих людей устремился прямо к императорскому шатру. Однако они ошиблись и достигли шатров везиров Махмуда и Исака, где перебили множество верблюдов, ослов и других вьючных животных. Сражаясь в строю, они не несли ощутимых потерь, но как только кто-то из них отступал в сторону, его немедленно убивали турки… Наконец они отыскали шатер императора, но перед ним уже выстроилось в боевой строй множество воинов. Некоторое время воины Влада сражались с ними, но потом повернули и бросились вон из лагеря, убивая и калеча всех на своем пути. Уже почти рассвело, когда они покинули лагерь, понеся незначительные потери. Незначительными, как говорят, были и потери войск императора»[91]
.Это «как говорят» хорошо передает иронию хитрого грека, хорошо знавшего, что на самом деле турки понесли серьезный урон. Упоминая только о гибели верблюдов и ослов, он вольно или невольно уравнивает их с турецкими воинами, а заодно внушает читателю восхищение храбростью валахов и их воеводы. Храбрость проявлял и сам Халкокондил, регулярно вставляя в свое сочинение такие «фиги в кармане». Иначе вел себя его соплеменник Критовул[92]
, стремившийся превзойти раболепством турецких историков. В своей «Истории Мехмеда» он уверяет, что ночная атака закончилась полным провалом:«Осознав безнадежность своего положения, Дракулис решил в отчаянной атаке убить хоть сколько-то врагов и погибнуть самому. Отважившись на эту безумную попытку, он решил напасть на лагерь ночью. Около полуночи он собрал своих людей и обрушился на край лагеря без всякого порядка и плана. Ему удалось убить изрядное количество верблюдов, коней и мулов, но причинить вред людям он не смог. Узнав об атаке, султан предусмотрительно приказал своим людям немного отступить, чтобы впустить врага поглубже и сделать его более уязвимым. После этого он дал сигнал к общей атаке со всех сторон. И они обрушились на врага с великим шумом и яростью и убили всех на месте, кроме тех немногих, кого взяли в плен. Дракулис же укрылся в тайном месте, а потом бежал в Венгрию»[93]
.Еще больше искажает картину красноречивый Турсун-бег:
«Милостью Аллаха, победоносная армия султана менее чем за 30 дней затопила всю Валахию, подобно морским волнам. Ею были взяты богатые трофеи и юные пленники обоего пола. Но внезапно проклятый Казыклу оставил свое убежище на востоке и двинулся на запад, чтобы под покровом ночи предательски напасть на победоносную армию падишаха. Он знал, что Аллах помогает праведным, но, как гласят стихи Корана, неверные не ведают в своей глупости, что, нападая на океан, они неминуемо утонут. Поэтому он попытался воплотить свой безумный план. Но султан узнал об этом и заботливо расположил свои войска в лагере при свете луны. Воины неверных напали на лагерь, но это было подобно капле воды, упавшей в море. Сперва они столкнулись с войсками из Анатолии и прочли им стихи о встрече со смертью. Потом, пытаясь быстро миновать шатры победоносной армии Высокой Порты и янычар, они были замечены и встречены, как подобает: их рты наполнились смертоносной сталью.
Большинство их было убито или ранено при попытке скрыться. В смятении они попали в самый центр армии, думая, что бегут к ее краю и там смогут найти спасение. На деле же они попали в гущу воинов из Румелии, устремившись к собственной гибели. Когда в каждом шатре были зажжены бесчисленные свечи и факелы и отовсюду слышались крики храбрых солдат, готовых к бою, неверные потеряли всякое присутствие духа, подобно ночной птице, ослепленной светом и кидающейся в самое пламя. Многие из них, оставив коней и спасаясь пешими, кидались в турецкие шатры и гибли там в схватке с храбрыми воинами. Их разгром был так велик, что даже десятилетние слуги и носильщики, бывшие при армии, убили немало неверных, вдвое превосходящих их силой. И так у этого проклятого были сломаны крылья, а сердце пронзено пиками и мечами наших храбрых воинов. В конце концов он сумел выбраться из лагеря и бежал прочь, серьезно раненный и почти что мертвый, в сопровождении немногих своих людей.