Читаем Дракула полностью

Когда Влад столь быстро ворвался в лагерь, первой ему встретилась азиатская армия, которая после короткого боя обратилась в бегство. Освещая путь факелами, он во главе сомкнутого строя своих людей устремился прямо к императорскому шатру. Однако они ошиблись и достигли шатров везиров Махмуда и Исака, где перебили множество верблюдов, ослов и других вьючных животных. Сражаясь в строю, они не несли ощутимых потерь, но как только кто-то из них отступал в сторону, его немедленно убивали турки… Наконец они отыскали шатер императора, но перед ним уже выстроилось в боевой строй множество воинов. Некоторое время воины Влада сражались с ними, но потом повернули и бросились вон из лагеря, убивая и калеча всех на своем пути. Уже почти рассвело, когда они покинули лагерь, понеся незначительные потери. Незначительными, как говорят, были и потери войск императора»[91].

Это «как говорят» хорошо передает иронию хитрого грека, хорошо знавшего, что на самом деле турки понесли серьезный урон. Упоминая только о гибели верблюдов и ослов, он вольно или невольно уравнивает их с турецкими воинами, а заодно внушает читателю восхищение храбростью валахов и их воеводы. Храбрость проявлял и сам Халкокондил, регулярно вставляя в свое сочинение такие «фиги в кармане». Иначе вел себя его соплеменник Критовул[92], стремившийся превзойти раболепством турецких историков. В своей «Истории Мехмеда» он уверяет, что ночная атака закончилась полным провалом:

«Осознав безнадежность своего положения, Дракулис решил в отчаянной атаке убить хоть сколько-то врагов и погибнуть самому. Отважившись на эту безумную попытку, он решил напасть на лагерь ночью. Около полуночи он собрал своих людей и обрушился на край лагеря без всякого порядка и плана. Ему удалось убить изрядное количество верблюдов, коней и мулов, но причинить вред людям он не смог. Узнав об атаке, султан предусмотрительно приказал своим людям немного отступить, чтобы впустить врага поглубже и сделать его более уязвимым. После этого он дал сигнал к общей атаке со всех сторон. И они обрушились на врага с великим шумом и яростью и убили всех на месте, кроме тех немногих, кого взяли в плен. Дракулис же укрылся в тайном месте, а потом бежал в Венгрию»[93].

Еще больше искажает картину красноречивый Турсун-бег:

«Милостью Аллаха, победоносная армия султана менее чем за 30 дней затопила всю Валахию, подобно морским волнам. Ею были взяты богатые трофеи и юные пленники обоего пола. Но внезапно проклятый Казыклу оставил свое убежище на востоке и двинулся на запад, чтобы под покровом ночи предательски напасть на победоносную армию падишаха. Он знал, что Аллах помогает праведным, но, как гласят стихи Корана, неверные не ведают в своей глупости, что, нападая на океан, они неминуемо утонут. Поэтому он попытался воплотить свой безумный план. Но султан узнал об этом и заботливо расположил свои войска в лагере при свете луны. Воины неверных напали на лагерь, но это было подобно капле воды, упавшей в море. Сперва они столкнулись с войсками из Анатолии и прочли им стихи о встрече со смертью. Потом, пытаясь быстро миновать шатры победоносной армии Высокой Порты и янычар, они были замечены и встречены, как подобает: их рты наполнились смертоносной сталью.

Стихи:Столько вражеской крови было пролито,
Что ночное небо стало алым, как тюльпан.И сверкание мечей в темной ночисделало ее похожим на ясный день.

Большинство их было убито или ранено при попытке скрыться. В смятении они попали в самый центр армии, думая, что бегут к ее краю и там смогут найти спасение. На деле же они попали в гущу воинов из Румелии, устремившись к собственной гибели. Когда в каждом шатре были зажжены бесчисленные свечи и факелы и отовсюду слышались крики храбрых солдат, готовых к бою, неверные потеряли всякое присутствие духа, подобно ночной птице, ослепленной светом и кидающейся в самое пламя. Многие из них, оставив коней и спасаясь пешими, кидались в турецкие шатры и гибли там в схватке с храбрыми воинами. Их разгром был так велик, что даже десятилетние слуги и носильщики, бывшие при армии, убили немало неверных, вдвое превосходящих их силой. И так у этого проклятого были сломаны крылья, а сердце пронзено пиками и мечами наших храбрых воинов. В конце концов он сумел выбраться из лагеря и бежал прочь, серьезно раненный и почти что мертвый, в сопровождении немногих своих людей.

Стихи:Своею волей он пришел туда,но против воли бежал поспешно прочь.
Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны. Наконец, в этом разделе помещена составленная Татьяной Янкелевич подборка «Любимые стихи моей мамы»: литература и, особенно, стихи играли в жизни Елены Георгиевны большую роль.

Борис Львович Альтшулер , Леонид Борисович Литинский , Леонид Литинский

Биографии и Мемуары / Документальное